Там, где начинается свет

— Я не выдавал. С чего ты взял? Просто мне показалось, что ты сильно нервничаешь и находишься на грани срыва. И я не мог допустить, чтобы лидер коллектива поддался панике, поэтому написал тебе ободряющее письмо — чтобы ты взял себя в руки. Но к сожалению, времени на составление послания было мало, оттого и вышло таким корявым. Торопился и допустил ряд ошибок, из-за которых ты заподозрил неладное.

— Надо сказать, письмо и в самом деле меня успокоило, — вставил Беккерель.

— Мне следовало учесть возможности твоего аналитического ума. Никогда не прощу себе этого прокола, — с досадой сказал Силва.

— Как бы там ни было, кризис миновал. Я так понимаю, пришло время складывать полномочия? — повеселел Беккерель. — После того как всё встало на свои места, руководство над станцией возьмёшь в свои руки ты?

— Хм… — Силва на секунду замялся. — Спасибо за понимание, Эд.

— Что же мы будем делать дальше?

— Стоит ещё раз поблагодарить тебя за отличную идею с крейсером. Мысль обратиться к ним за помощью мне как-то в голову не приходила. Что касается нас, то взываю ко всем присутствующим: не поддаваться панике и не поднимать лишней шумихи!.. — Силва надел очки и обвёл всех взглядом. — Кстати, мы говорили о том чтобы выпить. Где же коньяк?

Глава 16. Бедный старый доктор

Дверь открылась, и в полумрак прошёл ещё один человек.

Это Беккерель. Заспанное недовольное лицо, на котором ещё не разгладились складки от подушки.

— Поль, что случилось? — спросил, всё ещё не понимая, зачем разбудили в столь ранний час.

Эванш молчит. Не может оторвать взгляда от морщинистого лица доктора Деки — в тусклом свете ночной лампы кажется серым и безжизненным.

— Это конец, — сказала Норма. — Несколько минут назад он пришёл в себя и произнёс твоё имя. Поэтому и решили тебя разбудить. Мне кажется, он хотел попрощаться.

Беккерель встряхнул головой и окончательно проснулся. Подойдя к кровати, присел на стоящий рядом стул. Взял в руки ладонь Деки и почувствовал жар его тела.

— Доктор, — тихо произнёс Беккерель, склонив голову над постелью.

— Бедный старый доктор, — прошептала Норма. По щекам катились слёзы.

— Может быть, ещё можно… — начал Беккерель, но тут же замолчал. И сам не знает, что хотел предложить.

— Ничем не помочь, — сказал Эванш. — Ему уже ничего не нужно.

Дека слегка пошевелил рукой. Задрожали ресницы. Вероятно, он видел сон.

— Озеро… — хрипящим шёпотом произнёс Дека.

За их спинами что-то блеснуло.

Трое терраформирологов обернулись к окну. Пригляделись и увидели слабое сияние, исходящее откуда-то из-за горизонта. Белёсое мерцание неровно, обрывками, слегка подсвечивало ночное небо.

— Что это такое? — в изумлении спросил Эванш, но никто не ответил.

Каждый из них мог поклясться, что никогда такого не видел — не только на Ауре, но где-либо вообще.

Дека застонал. Тело забилось в мелкой дрожи.

Эванш кинулся к столику в другом конце комнаты. Принялся спешно набирать в шприц какой-то раствор.

Беккерель обернулся на роющегося в лекарствах Эванша и застыл, потрясённый открывшейся взору картиной.

Находящиеся в палате предметы потеряли чёткость, стали блеклыми, их контуры расплылись, некоторые детали совсем исчезли. Казалось, что смотришь сквозь бледный туман, словно бы свечение из-за окна прокралось в комнату и окутало всё полупрозрачной пеленой.

Беккерель встретил взглядом испуганные глаза Нормы. Её губы шевелились, беззвучно что-то произнося.

Млечный туман перемещался по комнате, струился, сгущаясь вокруг Деки. Когда плотность достигла максимума, доктор несколько раз вздрогнул и напрягся каждым мускулом тела.

Свечение теперь исходило от него самого. Излучение было более светлым и начало перемешиваться с туманом, образуя причудливые разводы. В какой-то момент оба сияния слились в единое облако, которое поднималось вверх, к потолку.

Дека выгнул спину, упёршись кулаками в края кровати, и через несколько секунд обессилено упал на постель. Он стал похож на куклу. Тело освободилось от искры жизни и превратилось в кусок бренной плоти.

Раздался неприятный режущий звук — это запищал кардиограф. На тёмном экране отрисовывалась абсолютно прямая зелёная линия, показывая, что сердце Деки перестало биться.

Беккерель перевёл взгляд на Эванша, тот, замерев в изумлении, так и стоял возле столика с лекарствами. Наполненный синей жидкостью шприц выпал из поднятой к груди руки.

Облако над телом Деки отсвечивало розовым. Оно достигло потолка и быстро растаяло. Сияние за окном также угасало, через минуту пропало совсем.

Беккерель подошёл к окну. Открыл створку и прямо тут, в комнате, закурил.

— Что это было? — проговорил Эванш. — Кто-нибудь может объяснить?

Беккерель жадно затянулся и, выпустив дым, ответил:

— Кто б знал… Вероятно, это как-то связано с Р-полем. Я читал, что визуальные проявления возможны в местах повышенной интенсивности излучения.

— Но тут… — начала Норма и замолчала, подбирая слова. — Что могло вызвать высокую интенсивность Р-поля тут?

— Об этом лучше спросить Силву. Полагаю, знает больше нас.