Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

Были, конечно, и весьма разумные законы, которые не грех бы перенять и другим людям: так, зять в течение всей жизни не имел права разговаривать с тещей. О хозяйственных делах можно было потолковать и при помощи рук, а без слов мир в семье сохранялся надежнее.

Но более всего удивило богатыря отношение бесштанных охотников к своим охотничьим собакам. Псы у туруруйцев водились крупные, смышленые, неутомимые, надежные — часто даже сами приносили добычу.

Но когда собака вдруг начинала притаскивать пойманных зверят и птиц в больших количествах, охотник брал дубину, уводил друга–добытчика в лес и там, причитая, приканчивал.

Жихаря сперва возмутила такая жестокая неблагодарность. Но потом ему растолковали, что вот эта собака, благодаря своему нюху, чует близкую смерть хозяина, и поэтому старается заготовить побольше еды для поминального пира. Вот ее и того…

Но встречались и ленивые псы. Таких опять, к удивлению чужеземца, потчевали дубиной. А вот эта собака, говорили туруруйцы, тоже чует погибель своему владельцу, оттого и перестает выполнять свои обязанности — чего стараться-то? Вот ее и того…

Колобок потом объяснил Жихарю, что дикие туруруйцы таким образом, намного опередив знаменитых любомудров, открыли закон диалектики, при котором у всякого явления оказывается две стороны: вот это хорошо, да не очень. И наоборот: вот это плохо, да не очень. Спорщик, владеющий диалектикой, всегда выигрывает — подобно борцу, который коварно намазался маслом и выскальзывает из самого крепкого захвата.

…Без диалектики объяснить появления Яр–Тура в Навьем Царстве было никак нельзя.

— Да, дорогой сэр Джихар, представьте себе — я здесь разговариваю с вами и одновременно нахожусь в Яви, уныло пируя в обществе сэра Лю, сэра Сочиняя и других достойных людей. Вот как раз сейчас мы слушаем, как ваш придворный бард исполняет старинную эльфийскую балладу о могучем Танкодроме, сыне Номинатора, полюбившем прекрасную Электродрель…

— Не крути, — сказал Жихарь. — Что с твоими латами? Из какой сечи тебя сюда забрали? Что с моим городом? С моей семьей?

— Сэр брат! Да вы мне не верите! Сэр Хонипай, подтвердите правдивость моих слов!

— А что я? — отозвался Колобок. — Я тоже ничего не понимаю. Либо Смерть снова вернулась в мир и мы закопались под землю напрасно, либо…

— Лучше не знать вам сейчас правды, дорогой Джихар, — это может отвлечь вас от поисков…

Они стояли перед невысокой дверью, обитой медными пластинами. Дверной проем был словно бы вырезан в тумане, по–прежнему влажном и холодном.

— Откуда мне знать, кто ты на самом деле? — сказал Жихарь. Он, как ни всматривался, не мог отличить этого Яр–Тура от того, с кем попрощался на своем подворье.

— Помнится, в подземельях Вавилона мы вам поверили, — сказал король. — А ваше тогдашнее положение было в чем-то подобно моему нынешнему…

— Может, ты меня в спину ударишь? Я здешних порядков не знаю… Те, кто нас встретил, мне сильно не понравились…

— Это бывший человеческий сброд, сэр Джихар, — толпа, ждущая подачки от живых родственников. Они и при жизни норовили устроиться за чужой счет, и здесь могут только горланить и требовать. Настоящие люди и в здешнем царстве остаются при деле — иные охотятся, иные упражняются в воинских искусствах и полезных ремеслах, иные спорят о загадках мироздания. Но мы сейчас напрасно тратим время…

— Чего ж ты меня на земле не предупредил, что встретишь здесь?

— Я полагал, что вы догадались, — вздохнул Яр–Тур.

— О чем? — заорал Жихарь.

— Добрый сэр Лю ничего вам не объяснил?

— Ничего… А чего объяснять?

— Понятно, — сказал король. — Он не захотел отягощать вас еще одной заботой… Возможно, он был прав — то, что я вам сейчас скажу, не ослабит уже ни вашей руки, ни вашей решимости…

— А говорил — время дорого, — напомнил Жихарь.

— Сэр брат, в тот самый миг, когда мой презренный племянник, предатель и мятежник Мордред, уже насаженный на мое копье по самое кольцо рукояти, ударил своего короля сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость, — в тот самый миг Смерть и покинула наш мир. А я остался один–одинешенек между мертвыми и живыми… Если только про человека, одновременно существующего в двух мирах, можно так сказать — один–одинешенек… Легче вам стало от этой правды, сэр Джихар?

— Чего ж ты за мной не послал, если начался мятеж? — вот и все, что нашел в ответ Жихарь.

— Это было сугубо семейное дело, брат… Внутреннее…

— Я, выходит, посторонний… Значит, если суждено мне отыскать и воротить в мир Смерть, то ты тогда…

— Не думайте об этом, сэр Джихар! Я не стал бы совсем показываться вам здесь на глаза, если бы не боялся, что вы с вашим спутником заблудитесь в тумане…

— А может, и нет, — вдруг сказал Колобок.

— Что — нет? — Побратимы уставились на Гомункула.

— Я говорю — может, король потом с нами останется. На нашей стороне.

— Да! Конечно! — с подозрительной радостью отозвался Яр–Тур. — Потом сэр Лю с этой славной старушкой поставят меня на ноги, и мы совершим еще немало славных подвигов…