Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

И стали подходить драбаданские колдуны, трогать и щупать Жихаря и Яр–Тура, а один столь оказался любопытен, что насмелился пересчитать у Жихаря зубы во рту, но в итоге пришлось ему пересчитывать собственные пальцы, отмечая их убыток.

Не повезло и тем, кто попробовал погладить Будимира — на этом деле они крепко обожглись.

— Мы вполне убедились, — поспешно сказал Храпоидол. — И мы безмерно благодарны тебе, мастер с Востока, что ты осчастливил нашу землю своим посещением да еще привел с собой двух молодых воинов и священную птицу. Кровь мудреца, героя и петуха — этого вполне достаточно, чтобы вызвать из бездны Беспредела даже самого Мироеда…

— Это он к чему? — насторожился Жихарь и вспомнил, что у Яр–Тура в ножнах сломанный меч.

— Пусть извинят меня высокочтимые мудрецы Драбадана, — зазвенел доселе мягкий голос Бедного Монаха, — но не в обычаях стремящихся к знанию такие поступки. Недаром сказал Совершенномудрый Лохань: «Оправляться перед изображениями богов — значит нарушать волю Неба…»

— Не ждал я такого вероломства от драбаданских друидов! — воскликнул.

Принц. — Состязание было честным, и сэр Лю как чародей на голову выше любого из вашего вшивого сброда!

— Все по уму, — поддержал Жихарь. — Заработал косоглазенький свое звание, давайте ему положенную отлику…

— Вас-то кто спрашивает, мешки с костями? — удивился Храпоидол. — Да, мастер с Востока умудрен, но со всеми разом ему не справиться. Мы, чародеи Драбадана, давно поняли, что вся сила — в купности и массовидности, этому нас еще сам старый Калиф–Тиф учил, а уж он знал в общем деле толк…

Жихарь перебирал в уме собранные на Разнозельной Делянке травы — ни одна сейчас помочь не могла, и рука сама потянулась не к мечу, но к золотой ложке.

— А вот это — отдай! — поспешно потребовал главарь. — Это тебе ни к чему, все равно ты с ней обращаться не умеешь…

— А тебе почем знать? — ощерился Жихарь. — Я самый первый неклюд на все Многоборье был!

— С тобой у нас даже последний ведьмачишка управится. Ну–ка, Ёшкин Кот, покажи ему!

Из кольца колдунов наружу выпихнулся ведьмачишка — должно быть, и вправду последний, потому что хуже и гаже его тут не было, даже при таком выборе.

Жихарь поднял золотую ваджру над головой, но, что надлежит говорить и делать, конечно, не знал. Тут и Медленное Слово не поможет — живо это слово растерзают на мелкие звуки здешние лиходеи.

Между тем ведьмачишка приближался, наставив на Жихаря корявый немытый палец с четырьмя суставами. Ведьмачишка долго шипел, готовился, наконец изронил тонким голосом:

— Юэсньюсэндуорлдрипорт!

— Да подавись ты словом этим! — гаркнул Жихарь и ложкой показал на оскорбителя.

Ведьмачишка охнул, схватился за крупный кадык, захрипел; и недолго хрипел, умертвился.

Драбаданские колдуны охнули.

«Вот оно как! — обрадовался Жихарь. — Теперь терпите!»

Он ложкой ткнул в сторону первого приглянувшегося колдуна:

— У того лопнет глаз, кто не любит нас!

Глаз взял и лопнул.

Колдуны разом забыли про свою хваленую купность, стали каждый себя ограждать тайными словами и знаками, а богатырь залютовал:

— Раздуй того живот, кто неправдой живет!

— Сип тебе в кадык, типун на язык, чирей во весь бок!

Еще пара колдунов завыла от боли.

— Чтоб тебя пополам да в черепья!

— Ступай пропадать; отойди да провались!

— Чтоб тебя повело да покоробило!

Жихарю словно кто подсказывал, кого из толпы надо покарать покруче, а кому и послабление сделать.

— Чтоб тебе ни всходу, ни умолоту!

— В поле тебе лебеды да в дом три беды!

— Чтоб твой двор заглох, и крыльцо травой поросло, и никто бы к нему дороги не торил!

— Будешь много колдовать — поломается кровать!

Еще несколько врагов покинули поляну с воплями: побежали восстанавливать разоренные Жихаревым словом хозяйства. Яр–Тур глядел на побратима с восхищением, Будимир подбоченился от гордости, а Бедный Монах кружился в мудреной пляске, которая тоже действовала на драбаданцев самым пагубным образом.

Из поредевшей толпы вырвался великан покрупнее давешнего одноглазого поединщика и полез на богатыря, но и на великана доброе слово нашлось:

— Озеро тебе в рот!

Великан мгновенно раздулся, лопнул, и потоки воды с карасями и лягушками окатили драбаданцев, все еще пытавшихся оказать противодействие, — Жихарь почувствовал во всем теле страшный зуд.

«А ну–ка я их усыплю!» — решил он и заорал совсем не колыбельным голосом:

Спи, дитя, во мраке ночи,
Дай и мне поспать!
Твой отец — простой рабочий
И батрачка мать!
Много, много пострадали
Мы за жизнь свою,
Да и ту давно отдали
В классовом бою!

Но то ли запел он неласково, то ли происхождения колдуны были другого, только спать они не повалились, стали кучковаться и шептаться, и от этого шепота у богатыря что-то вступило в поясницу, да больно!

Он рассерчал и решил покончить со всеми разом:

Ай чи–чи, ай чи–чи,
Полетели кирпичи,
Полетели, полетели —
На головку сели!