Там, где обитают куклы...

Утром в дверь номера, в котором остановились Генри, Том и Альберт, громко постучали. Не дождавшись ответа — забарабанили. Повторно не дождавшись ответа — попросту пнули ногой. «Вставайте, алкоголики, мать вашу, вас ждут великие дела» — донесся из-за двери голос Макса. «Хорош спать, вы, провинциальные пьянчужки! Не умеете пить — не пейте!» — второй голос был поразительно похож на голос Ральфа — «Пошли, поправим здоровье, а потом поплескаемся в водах залива!»

«Какого черта!» — Сонный голос Громилы донесся из-за двери. Возмущению Генри не было предела, — «Вот же вам делать нечего! Бессонница что ли вас мучает?» За дверью номера послышалась невнятная возня, щелкнул замок и в дверном проеме появилось взъерошенное изображение их друга. «О! Громила, ты живой?! И даже почти невредимый! Дай я тебя нежно облобызаю!» — Ральф, раскинув в стороны длинные руки, попытался обхватить ими Генри. «Иди отсюда! У меня половая ориентация пока еще нормальная! И вообще — ты противный и как женщина меня не интересуешь!» — Генри стал активно отпихиваться от приставаний Толстого. Тот, однако, не унимался и все старался сгрести Герни в охапку и поцеловать в макушку — «Ну иди же ко мне, забавная мордашка!»

Макс с Ральфом переступили порог и оказались в номере. «Хватит спать! Пошли, посмотрим на этот город в дневнм свете!» — Макс был заряжен энергией и жаждал приключений. Генри, открыв дверь, тут же юркнул под простыню. Троица все еще лежала в своих кроватях, пытаясь изображать сон. На столе красовались какие-то объедки, а под ним стояла пустая бутылка из-под ирландского виски. «Сволочи!» — сказал Макс, — «Они еще и без нас пьянствовали! Вам что, вчера в ресторане мало было?» «Ой, Макс, прекрати! И без тебя тошно!» — подал голос Том, нехотя открывая глаза. «Доброе утро, джентльмены! Не угодно ли прекратить этот гомосексуализм?» — буркнул Альберт, свешивая ноги с кровати и влезая в гостиничные тапочки. Он был неизменно спокоен и галантен — «Мы, конечно, постараемся собраться максимально быстро, но не обещаем…»

«Трое пьяниц», как их прозвал Ральф, максимально быстро привели себя в порядок, и друзья вышли на улицу. Хозяйка гостиницы, отдежурив ночь, ушла отсыпаться к себе в номер, одновременно бывший и ее квартирой, в тишину третьего этажа, на который имел право заходить только персонал. Ее место заняла неприветливая дама в годах, едва кивнувшая им в ответ на пожелание доброго утра. «Недостатки воспитания в детстве, все больше начинают сказываться с возрастом» — вынес заключение Генри. К счастью, дама этого не услышала, ибо в противном случае, мог завязаться интересный разговор, причем, учитывая эмоциональность местной публики, не исключено, что на повышенных тонах.

В ресторан, в котором были вчера, друзья решили не ходить. Дойдя до моря, они повернули направо и пошли по улице вдоль линии пляжей. В конце концов, дорога привела их к ресторану «Морской бриз». Утром в нем было немноголюдно и недостатка в свободных столиках не было. Публика в это время, предпочитала солнечные и морские ванны. Они расположились за столиком на террасе, откуда открывался чудесный вид на Калифорнийский залив и гористый остров в нескольких километрах от берега. Холодное пиво оказалось, как нельзя кстати и вскоре они с удовольствием поглощали напиток янтарного цвета, в высоких, запотевших стаканах.

«Предлагаю сейчас позавтракать и пойти в направлении Кино-дель-мар. Он располагается на косе, немного южнее города. Идти до него, вроде бы, не так уж и далеко. Заодно, можем освежиться на любом пляже по пути», — предложил Ральф. Друзья, немного поспорив, все же согласились. Через некоторое время принесли заказы. На предложение отведать Тортильяс с сальсой, Ральф только отмотнул головой — «Да ну их… Со вчерашнего дня во рту печет!»

* * *

После стакана пива, состояние и настроение улучшились. Друзья обсудили оставшиеся технические детали, а позавтракав, выдвинулись в южную сторону. Идти оказалось несколько дальше, чем предполагалось изначально. Проспект Параисо, едва они вышли из городка, из асфальтированной улицы, вскоре превратился в пыльную грунтовую дорогу. «Проспект… я-то думал… шикарные машины, почтенная публика… витрины дорогих магазинов…» — изрек Альберт, выбивая из дороги небольшое облачко пыли при каждом своем шаге. Вдоль него тянулась, опираясь на местами покосившиеся столбы, линия электропередач. Довольно узкая песчаная коса тянулась на юг. Кое-где, на ней попадались отдельные небольшие отели, явно предназначенные для публики попроще. Чахлая пустынная растительность практически не давала тени. «Господа, так недолго заработать солнечный ожог!» — не унимался Альберт, — «Уж нам-то с непривычки это совсем недолго!»