Там, где папа ловил черепах

— Вел исторический кружок. А я и не догадывалась. Чуть ли не каждый день приступы сердечные были, и все же он… Теперь то же самое в Уреках. Умрет.

— Мама!

— А что ты думаешь? И ты вот тоже… Хоть чем-нибудь порадовала бы нас. А то посмотри на себя: коленки ободранные, в голове ветер.

— А чем я могу вас порадовать?

— Не знаешь чем? Учись! Отцу приятно будет, он ведь там один.

— Да, мама, да. Я стану ударницей, вот увидишь!

Не знаю, как бы мне удалось воплотить в жизнь это смелое решение, если бы не маленькое происшествие: в школе меня побили, и распухла губа. Я еле шевелила ею. По этой причине учителя — их появилось в пятом классе много — временно не спрашивали меня. Я сидела молча и от нечего делать внимательно слушала объяснения. Губа болела две недели, этого оказалось достаточно, чтобы заинтересоваться учебой. Когда травма прошла, мне уже поправилось сидеть и слушать. Как легко было потом, прочитав дома разок-другой задание, получать хорошие отметки. Написала хвастливое письмо папе: «Дорогой папочка, приезжай скорее. Мы живем хорошо. В этом году учиться стало легче, потому что новые учителя очень интересно объясняют уроки. И еще у меня болела губа, и я даже привыкла быть молчаливой. Приедешь — удивишься».

В конце сентября на классном собрании объявили, что я кандидат в ударницы. И сразу же другая радость: меня выбрали звеньевой нашей средней колонны. И сразу же третья: папа привез из Уреки первое жалованье, и мы пошли покупать книжный шкаф. Выбрали самый красивый. Дома был праздник, когда перетаскивали из подвала книги и устанавливали их в шкаф.

Открытие

Перед Ноябрьскими праздниками у меня заболело горло. Могла бы, конечно, пойти в школу, но подумала: «Мама ведь сама сказала: „Полощи содой с солью, но если часам к двенадцати горло не пройдет, останься дома“». Вот я и осталась. Тем более что последний день четверти.

В ударницы я не вышла. И несбывшиеся надежды несколько охладили желание посещать школу. Классная руководительница разъяснила: «Если бы ты, Ирина, продолжала заниматься систематически…» Я это понимала и все же была немного обижена и разочарована: ведь в первой половине четверти отвечала учителям так, что нахвалиться не могли. Почему же не оценили «подвигов»?

Когда Алешка и Надя вернулись из школы, мы с Любой играли в салки. Алешка учился в пятом параллельном, охота к учебе у него начисто отсутствовала, и потому его крик издали «Дура, Ирка, зачем в школу не пошла» крайне удивил.

Оказалось, что третьего урока в обоих пятых классах не было, классы соединили, пришла учительница географии и, не зная, чем занять детей, рассказала предысторию написания «Острова сокровищ».

— Остров сокровищ — это остров Рум в Гвинейском заливе, — сказала Надя. — Сам Стивенсон написал об этом в книге. А слышала песню? — И Надя пропела басом: — «Пятнадцать человек на сундук Мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому!..»

— Что за песня? Учительница прямо так и спела ее?

— Ага. Знаешь, как интересно было! Она про великие открытия рассказывала и про пиратов, они в XVII веке разбойничали около Больших Антильских островов.

— Это пиратская песня, — добавил Алешка, — А сколько кладов они зарывали на островах!

— Вот бы найти клад!

— Где ты его найдешь?

Стало как-то скучно. Захотелось романтики. А какая тут, у нас во дворе, романтика? Все чердаки мы давно обследовали, подвалы тоже.

На дорожке сада показалась кошка. Такую лохматую мы никогда не видели. Алешка стал подкрадываться к ней. Она заметалась и — к дереву. Он преградил ей путь, тогда она помчалась вдоль стены, нырнула в вентиляционное отверстие и исчезла. Словно провалилась.

— Под флигелем подвал?

— А это мы сейчас узнаем. — Алеша забросил камушек в это отверстие.

Замерли. Камень не звякнул.

— Там дна нет.

— Как нет?

— А почему камень не звякнул?

— Давайте зажжем бумагу и бросим внутрь!

Мигом принесли спички, газету, скрутили ее жгутом, подожгли и протолкнули в отверстие. Зажженный жгут сразу упал куда-то. Еще принесли газету, и опять тот же результат. Тогда стали бросать в отверстие зажженные спички. Когда кончились спички, Алешка сказал:

— Там подвал без окон, без дверей.

— Откуда знаешь?

— Если огонь гаснет, значит, кислорода не хватает.

— Надо рыть ход под флигель.

— Ярошенчиха сразу увидит, да и люди всегда во дворе.

— А если влезть под галерею флигеля и делать подкоп оттуда?

— Молодец, хорошо придумала!

Под галерею флигеля мы тоже раньше лазили. И не раз. Но кто мог тогда подумать, что за толстой стеной под комнатой Ярошенчихи какое-то никому не известное помещение?

— Начнем подкоп?

— Да!

Разбежались, принесли из сараев лом, лопату, молоток.

— Люська, на пост! Когда кто-нибудь выйдет во двор, запоешь: «Здравствуй, моя Мурка». Если нет никого: «Легко на сердце от песни веселой». Поняла?

— Да.

— Отряд, за мной!