Там, где поют соловьи

Санкт-Петербург оказался еще прекраснее, чем они ожидали. Стояли прозрачные августовские дни. Первые желтые листья, кружась, слетали на аллеи Летнего сада, лодочками качались на темной глади озера между царственно-неторопливыми лебедями. Шумел цокотом копыт, клаксонами автомобилей Невский, отражались в Неве сияющие шпили Адмиралтейства и Петропавловки, высились, словно гигантские стволы деревьев, необъятные колонны Исаакия и Казанского собора, радовали взгляд мозаики и новенькие нарядные купола Спаса на Крови. Лео больше интересовали инженерные решения, а у Агаты дух захватывало от красоты. Этот город совершенно не походил ни на Омаха, ни на Нью-Йорк. Молодые люди гуляли по его проспектам, набережным, площадям, сколько выдерживали их ноги, открывая для себя все новые красоты русской столицы.

Агата взялась помогать другу в поисках жилья. Они вместе искали в окнах объявления о сдаче внаем, а объясняться с хозяевами меблированных квартир и комнат приходилось ей, тут Лео был беспомощен. Во всяком случае, так утверждала Агата. Некоторое время им не везло: то слишком далеко от завода Крейтона, где Лео предстояло работать, то комната слишком темная, то место нехорошее. Наконец попалась замечательная квартира в доходном доме на Фонтанке – две светлые комнаты и кухня. Устраивало все: местоположение, вид из окон, приличная мебель, вот только для одного Лео она была велика, да и цена кусалась. Чтобы поселиться в ней, надо искать компаньона.

– Послушай, Агата, а что если мы с тобой поселимся вместе? – предложил Лео. – Ведь это и дешевле, и удобнее, чем в гостинице. Ты займешь ту комнату, что выходит окнами на набережную, а я ту, что окнами во двор. Это выгоднее, чем снимать две маленькие квартиры. Будем соседями. Обещаю, что не стану тебе докучать. Какая необходимость тебе торопиться в провинцию? Сейчас там начинается распутица, грязь, потом придут морозы. Я читал, здесь такие снегопады! Заносит и дороги, и дома. Подожди до весны, поживи в столице.

Агата сделала вид, что сомневается, но в душе ликовала, ведь для себя она уже решила, что хочет замуж именно за Лео Гарсиа и ни за кого другого. А что это непременно случится, если они будут жить рядом, она была почти уверена.

Все складывалось как нельзя более удачно. Агата устроилась сестрой милосердия в один из госпиталей. Одновременно она записалась вольнослушательницей в Женский медицинский институт при Петропавловской больнице. Ведь ей необходимо было подтвердить свой американский диплом, на который здесь, в России, смотрели с сомнением.

А еще она очень старалась завоевать сердце и доверие любимого, подтолкнуть его к мысли, что лучшей жены, чем она, ему не найти. Вернувшись с работы, Лео обнаруживал, что оставленная второпях грязная посуда вымыта, брошенные под диван носки выстираны и аккуратно сложены, оторвавшаяся накануне пуговица пришита. Первое время он смущался, благодарил и просил «больше этого не делать», но быстро привык, стал принимать заботу подруги как должное. Так же быстро привык к совместным ужинам и чистоте в их общей квартире. А Агате было в радость заботиться о нем за доброе слово, благодарный взгляд. По воскресеньям они вместе гуляли по Петербургу, ездили в Царское село, в Петергоф, в Гатчину, открывая для себя все новые удивительные места, и так весело было путешествовать вдвоем! Это были их дни – счастливые, беззаботные.

Лео не отличался галантностью, не дарил цветов, не делал подарков, не поддерживал под локоток и не спешил подать пальто. Но Агату это не смущало. Зачем ей такая опека, если она с малолетства привыкла к работе в поле, умела управляться с волами, легко вскакивала в седло лошади? Она и сама откроет дверь, подвинет свой стул. Ей нравилось, что друг не стремится контролировать, опекать во всем и принимать за нее решения. И она тоже не вмешивалась в его дела. Такая жизнь устраивала обоих. Только одно смущало Агату: Лео представлял ее новым знакомым как свою сестру и не строил общих планов на будущее. Впрочем, времени прошло пока немного, и Агата терпеливо ждала.

В их квартире стали появляться новые друзья Лео. Это были молодые рабочие с верфи. Приходили они раз в неделю, по средам. Агата ставила самовар, блюдо с бубликами, а Лео заводил патефон. Однако это была лишь видимость вечеринок. На самом деле гости читали и обсуждали принесенную с собой литературу, газеты революционного толка. Агата поначалу слушала их разговоры скептически, потом с интересом и, наконец, идея справедливого переустройства мира заинтересовала и ее.