Там, где правит тьма (СИ)

Второй склад! Точно, вот оно! Большая его часть была оторвана, ещё когда эта штука сюда свалилась, но, возможно, оттуда есть выход наружу!

Встав, я двинулся вперёд. Тоннельщики на мгновение нерешительно замерли перед входом. Как будто платтер пугал их. Видимо, таким образом я выиграл себе немного времени.

Вцепившись обеими руками в дверь склада, я быстро вынес её. У батареи осталось двадцать процентов заряда. Ринувшись вслед за дверью, я чуть было не упал. Сразу за ней был обрыв. Склада не было. Внизу плескалась лава. Обрывки оторванных стен уродливо свисали над пропастью. Здесь ничего не было — решил я, но внезапно кое-что заметил. Прямо над обрывом, в полуметре под складом с небольшого уступа свисал на ремнях ящик с военной маркировкой. Он был металлическим и потому выдержал такое длительное пребывание в аду. Осторожно нагнувшись, я едва не упал, не рассчитав центр тяжести экзоскелета. Затем достал ящик и перетащил его к складу. Я сильно нервничал, осознавая, что в нескольких метрах от меня стоят сотни тоннельщиков. С ужасом я обнаружил, что первые из них уже осторожно пробовали зайти внутрь, ощупывая руками стены, словно их загадочное подземное зрение здесь не работало.

Вырвав крышку огромного ящика, я увидел внутри нечто, напоминающее оружие — большую чёрную коробку с торчащим из неё стволом и двумя ручками сзади. Спереди виднелись раздвижные ножки. Всего мгновение ушло у меня, чтобы опознать это. Кто бы мог подумать, что мне помогут те дурацкие комиксы — книжки с картинками, которые читали другие дети в нашей деревне. В одной из них — единственной, которую я попытался прочесть, — речь шла о танке. Такой докризисной бронированной военной машине. Эта чёрная коробка устанавливалась у танка на крыше. Это был Браунинг М2. Крупнокалиберный станковый пулемёт.

Я имел лишь приблизительное понятие о его зарядке, но времени не было. Нужно было думать, и думать очень быстро. Вновь подавив шёпот в голове, я начал осмотр. Откинул какую-то крышку сверху. Достаточно было несколько секунд, чтобы разобраться.

Взяв ленту с патронами, я вставил её туда, куда, как мне показалось, она помещалась. После этого захлопнул крышку и рванул на себя рычаг затвора, как это делали охотники со своими винтовками. Затем я осторожно поднял его, но курка нигде не было. Только возле двойной рукояти сзади виднелся небольшой рычажок. Помедлив секунду, я навёл пулемёт на тоннельщиков, с трудом поддерживая его одной рукой и пытаясь нащупать рукоять другой. А потом нажал на то, что должно было быть курком. Ничего не произошло. Тогда я ещё ничего не знал о предохранителях, но помнил, что во время подготовки к стрельбе охотники нажимали на своих винтовках ещё что-то.

Тоннельщики уже уверенно направлялись ко мне. Вот оно. Рычажок. Три положения. Опустив его вниз, я снова нажал на курок.

Даже в экзоскелете меня едва не опрокинуло отдачей. Уши заложило. Шёпот тут же прекратился. По сравнению с этим грохотом, выстрелы винтовок казались лёгкими хлопками. Тела тоннельщиков рвало на куски, косило, словно траву. Всего пара мгновений — и я начал их теснить. Собравшись с силами, я пошёл вперёд, подталкивая ногами ящик с патронами, из которого тянулась пулемётная лента, перед собой. Жуткий рёв Браунинга заглушил полностью всё. Тоннельщики начали в ужасе разбегаться. Их ошмётки уже устилали пол платтера и площадку у входа. Чёрной кровью было залито всё. Я ощутил её, жажду убийств. Жажду насилия, прогоняющую страх. Ощутил и мгновенно остановил. Хладнокровие прежде всего. Отпустить рычаг курка: в нём нет смысла. Твари уже разбежались.

А теперь пора избавиться от предавших меня охотников. Я не собирался оставлять в живых тех, кто может угрожать моей деревне. Шаг за шагом, я шёл назад к рубке. Стук ботинок громко раздавался в установившейся после расстрела тишине. Выйдя в рубку, я увидел, что в этом не было надобности. На другой стороне утёса уже творилась расправа. Сотни тоннельщиков убивали тех охотников, что уже успели перебраться. Те в панике кричали, пытались отстреливаться. Кто-то — судя по росту, Дон — спрыгнул вниз, предпочтя быструю смерть съедению заживо. Впавший в ярость Бастер разбрасывал окружавших его чудищ кулаками, но быстро упал под их весом. На тросах оставались лишь двое: Регина и шеф. Последний отстреливал тоннельщиков, забиравшихся на его с Региной тросы. После каждого выстрела его трос расшатывался всё сильнее, вот-вот грозя оборваться.

Выбравшись через разбитое стекло на площадку с креплениями, я стал наблюдать за происходящим. Шеф обернулся и посмотрел на меня. Я смотрел на него. Его лицо было освещено раскалённым адом внизу. На нём не было страха. Только решимость. Он крикнул:

— Знаю, что не имею права просить тебя об этом, пацан, но вытащи её! Не дай ей сдохнуть, чёрт возьми! — он выхватил нож и обрезал трос Регины, к которой уже почти подобрались твари.