Там, где престол сатаны. Том 1

В Вифлееме он остановился в маленьком доме с наружной лестницей, ведущей на плоскую крышу, и вырубленном в известняке хлевом, в котором редко и шумно вздыхали две коровы, теснились овцы и слабо блеяли и шатались на тонких ножках только что народившиеся ягнята. Хозяин неделю назад отправился в Храм, в доме оставались его жена и их первенец Даниил – кудрявый смуглый мальчик полутора лет. Было бы, наверное излишним упоминать, что юная мать не могла надышаться на свое дитя, на своего красивого, резвого и смышленого сыночка и днями напролет, будто горлица, ворковала возле него, призывая и гостя стать соучастником ее восторгов и радостей. Артабан улыбался. Даниил и в самом деле был чудо как хорош, но для проницательного халдея гораздо важней привлекательности его внешнего облика было его сердце, от природы с избытком наделенное даром сострадания и доброты. Об этом он и говорил матери Даниила, и темные прекрасные ее глаза отзывались на его слова и счастьем, и смятением, и болью. Ибо несмотря на юный возраст она знала, сколь тяжко может быть среди людей человеку с добрым сердцем и чистой душой. Между тем, не все ее помыслы и речи были посвящены сыну. Состояние всепоглощающей любви к нему не мешало ей с неменьшим, а может быть, с гораздо б'oльшим восхищением рассказывать Артабану о другом ребенке – тоже мальчике, совсем еще младенце, возле которого каждый мог ощутить исходящий от него небесный свет. Он родился и недолгое время обитал в хлеву неподалеку расположенного дома вместе с отцом, пожилым благочестивым иудеем, и матерью, воплощением дивной красоты, ангельской кротости и величайшего смирения. Буквально на днях их посетили три чужеземца престранного вида, причем один из них был черен, словно ночь. Поклонившись младенцу, как царю, и почтив его богатыми дарами, они скрылись, даже не остановившись в городе на ночлег. А на следующий день исчезло и все семейство, которое в Вифлееме нарекли Святым. Поговаривают, будто царь Ирод воспылал ненавистью к младенцу и теперь повсюду ищет его, дабы погубить. Убить такое дитя, в негодовании и тревоге восклицала мать Даниила и привлекала к себе своего сыночка, подхватывая его на руки и крепко прижимая к груди. Ей казалось, что под ее защитой ни один волосок не упадет с его кудрявой головы, – как под неусыпной опекой своей матери цел и невредим будет младенец из хлева, которому знатные чужестранцы поклонялись, словно царю.

На рассвете следующего дня сотня солдат вошла в Вифлеем и немедля рассыпалась по городу, рукоятями мечей и щитами стуча в двери и при малейшем промедлении выламывая их. От сильных ударов ходуном заходил приютивший Артабана маленький дом. Проснулся и заплакал Даниил. Четвертый волхв открыл дверь. Оттолкнув его, рослый солдат в шлеме и кожаных наколенниках, с мечом в правой руке и щитом в левой, кинулся в комнату, откуда слышен был детский плач. Страшно завопила спавшая рядом с сыночком мать. Тут же к ее воплю прибавился истошный крик Даниила, которого, как ягненка, тащили из дома. За похитителем на коленях ползла мать и, срывая с себя свои скромные украшения – бусы из черного камня, золотое колечко, два серебряных браслета, умоляла принять их в обмен на ее сына.