Там, где престол сатаны. Том 2

Он и думать будет за вас, а вы играйте в свое удовольствие. Он ваш наставник, бог и утешитель. Если есть на вашей совести грешки – он возьмет их на себя; если вам станет скучно, и вы захотите молиться – он вам на каждом углу церкви построит, а вы за него свечки будете ставить. И патриархи ваши за него молились, а вы в простоте своей не лучше ли их? Зло кому-нибудь причинит, в неволю отправит, кровь прольет – но из-за такой-то малости неужто вы откажетесь от жизни тихой и безмятежной, от спокойной старости и мирной кончины? Правду взбредет вам узнать – он ее даст вам вместе с вином и хлебом, чтобы вы успокоились. Ибо кто из вас в здравом уме и твердой памяти решится променять безмятежный покой на мучительную неизвестность, которая и есть правда? Взбунтуетесь и потребуете от него свободы – и сполна получите, и она, как свинья своих поросят, приспит вас до смерти, и вы в страхе и ужасе падете перед ним на колени, дабы навсегда взял он себе вашу свободу.

А теперь, возвысил голос Максим Михайлович, ступайте и говорите всем, что вы здесь слышали и видели. А кто затворит слух свой для ваших слов, отрясите прах того дома с ног своих, и да будет проклят вовеки дом тот и все обитатели его!

Сказав это, он сошел с трибуны, сел в свой черный автомобиль и поехал к Патриарху, где был встречен как давний знакомый и дорогой гость и где Его Святейшество и его высокопреосвященство за чашкой чая обсудили некоторые насущные вопросы жизни Русской православной церкви и как самой крупной в православном мире, и как части всемирного православного сообщества, в связи с чем особое внимание было уделено первенствующему de facto положению Русской церкви среди прочих православных деноминаций, пусть хоть лопнет от зависти на сто один кусочек так называемый Вселенский патриарх, давным-давно ставший заложником магометан, владеющий землей, которой едва хватит хорошенько выпасти козье стадо, и где вместо роз цветут постыдные фанариотские нравы, и лишь с помощью продажных писак поддерживающий свой павший ниже некуда авторитет, однако везде и всюду посягающий на право первого голоса, более того: то и дело протягивающий жадные руки то к храму Русской церкви, находящемуся где-нибудь в Европе, то даже к целой епархии, связанной с Россией пуповиной исторического и канонического материнства. Его высокопреосвященство взялся сгладить острые углы, имеющиеся в отношениях между двумя уважаемыми церквями, но тем не менее не мог сдержать своего возмущения, равно как и постоянными попыткам римского престола насадить в стране исконного православия католические верования, обычаи и нравы.

– Будем давать отпор, – нахмурившись, выразился Его Святейшество, на что его высокопреосвященство одобрительно кивнул, заметив при этом, что всеобщий мир ему все-таки дороже.