Там, где раки поют

Киа разрыдалась. “Ну и с чего я так разошлась? Почему именно сейчас? За что накинулась на Джоди?” Безвольно, тряпичной куклой сползла она на пол. Сжавшись в комок, мокрая от неутихающих слез, мечтала она приласкать единственное на свете существо, что принимало ее такой, какая она есть. Но кот остался в зале суда.

В сумерках Киа вышла на берег, где устраивались на ночлег чайки, чистили перья. Она бродила по мелководью, под ногами похрустывали осколки раковин и крабовых панцирей. Киа наклонилась, подобрала два пеликаньих пера – точно такое же Тейт положил когда-то в словарь, что подарил ей на Рождество, в раздел с буквой П.

Губы шептали строки Аманды Гамильтон:

Вернулся ты –
Глаза мне слепишь,
Как солнца блики на воде.
Едва забуду о тебе,
Как вечер наступает,
И вместо лика
Луны
Передо мною
Твое лицо.
И стоит мне тебя забыть,
Как снова вижу
Твои глаза,
И замирает сердце.
Прощай же –
До новой встречи,
До скорой невстречи.

Утром, еще до рассвета, Киа села в постели на веранде, втянула пряный болотный дух, пробиравший до самого нутра. Когда в кухню просочились робкие рассветные лучи, она приготовила себе на завтрак кукурузную кашу, яичницу-болтунью и печенье, воздушное, как у мамы. И съела все до последней крошки. А когда взошло солнце, побежала к лодке и поплыла на дальний берег лагуны, окуная пальцы в глубокую прозрачную воду.

Пересекая протоку, она разговаривала с черепахами и цаплями, вскидывала руки высоко над головой. Вот она и дома. “Буду собирать все, что захочу, с утра до вечера”, – решила она. И где-то глубоко в сердце притаилась надежда увидеть Тейта. Может, он где-нибудь рядом, работает, и они случайно встретятся. Зазвать бы его в хижину, угостить пирогом с курицей, что испек Джоди.

* * *

Меньше чем в миле от Киа бродил по мелководью Тейт, собирал пробы воды, и от каждого его шага разбегалась мелкая рябь. Он решил держаться поближе к хижине Киа: вдруг она взяла лодку, вышла на болото и они встретятся? А если нет, то вечером он заглянет в хижину. Что сказать ей, он пока не знал, ему хотелось ее поцеловать, обнять – может, тогда все и встанет на свои места?

В отдалении сердито завывал мотор, громче и визгливей, чем у обычной лодки, перекрывая тихие звуки болота. Тейт повернулся, а рев приближался, и вдруг перед ним вырос новенький глиссер. Катер горделиво скользил по воде, будто парил над травами, поднимая сзади фонтан брызг. И завывал, как десяток сирен.

Глиссер ломился сквозь плавни, приминая тростники, и вырвался наконец на большую воду. Раскричались белые и голубые цапли. На палубе стояли трое и, завидев Тейта, повернули к нему. Он узнал шерифа Джексона и его помощника, третий был незнакомый.

Глиссер, привстав на дыбы, замедлил ход. Шериф что-то крикнул, но Тейт сквозь шум не разобрал. Глиссер подрулил ближе, закачался на волнах рядом с Тейтом, обдавая его брызгами. Шериф свесился за борт и снова что-то прокричал.

Киа тоже услышала незнакомый мотор, подобралась ближе и увидела, как неизвестный ей катер подошел к Тейту. Притаившись в камышах, она смотрела, как Тейт слушает шерифа, застыв неподвижно, – взгляд в землю, плечи поникшие. Даже издали в его позе читалось отчаяние. Шериф снова что-то крикнул, Тейт наконец поднял голову, и помощник шерифа втащил его в лодку. Третий прыгнул за борт и перебрался на катер Тейта. Тейт стоял между двумя людьми в форме, опустив голову, глядя под ноги; глиссер развернулся и понесся через болото в сторону Баркли-Коув, а третий полицейский вел катер Тейта.

Киа провожала их взглядом до тех пор, пока оба судна не скрылись за островком взморника. Почему задержали Тейта? Связано ли это с гибелью Чеза? Неужто арестовали?

Сердце ее разрывалось. Наконец, спустя целую жизнь, она признала, что все эти годы, с тех пор как ей исполнилось семь, на болото ее влекла надежда увидеть Тейта – заметить его за излучиной ручья, следить за ним сквозь тростники. Она знала его любимые лагуны и лазейки через коварные топи, всегда следовала за ним на безопасном расстоянии. Таилась, стремясь урвать хоть крохи любви, никогда не делилась ею. Проще любить того, с кем вы на разных берегах. А отвергнув его, она потому лишь выжила, что знала: он где-то здесь, на болоте, ждет. А теперь он может отсюда исчезнуть.

Замерев, Киа смотрела туда, где скрылась незнакомая лодка, вслушивалась в затихающий гул мотора. Скок все знает – наверняка ему известно, почему шериф задержал Тейта; он подскажет, как ему помочь.

Киа завела мотор и рванула вперед.

56 Кваква 1970