Там, где случаются облака

Лукьян учился жонглировать, но ничего, кроме смеха Поли, не получилось. Когда пришла Унка, дома уже пахло печёными яблоками с корицей. Как говорит Кит, запах был пушистый. Это когда в носу щекотно и тепло внутри становится. Унка наспех скинула в прихожей ботинки и вбежала на кухню, где звучала музыка. Папа мыл яблоки, а мама нарезала и клала их в кастрюли. На столе светились янтарным светом готовые баночки с яблочным вареньем. А на каждой из них была надпись с названием песни, под которую варенье приготовили. Музыка была такой громкой, что родители не слышали, как открылась дверь. Уна тихонько подкралась сзади и коснулась мамы (папы было неинтересно, он не пугается). Поли подпрыгнула на месте и уронила яблоко на пол. Она постаралась укоризненно посмотреть на Унку, но её хватило всего на несколько секунд. И Поли принялась обнимать дочку.

Лу сделал музыку тише:

— Как первый день в школе?

И как Уне было объяснить, что сегодня перевернулся весь мир?

— Миропереворачивающе, — ответила она. — Послушайте. Всё, что существует на свете, когда-то было мечтой. Да-да, вот этот столик, мамино платье, самолёты, пароходы, гитары, телефоны, — говорила она восторженно. — И всё это мечтатели. Мечтатели создали! Их облака вдохновляют.

— Выходит, что облака поважнее всех важностей будут, — улыбнулась Поли.

— Выходит, что так, — задумалась Унка. — Почему тогда в Грейбурге не мечтают?

Лукьян тяжело вздохнул:

— Знаешь, в Грейбурге и жить-то не успевают, какие уж там мечтания.

— А куда они спешат?

— Полагаю, что туда, где лучше.

— И где-же это?

— Да нигде, Ун, нигде.

— Спешить, чтобы попасть в нигде, — сказала Унка задумчиво.

Вдруг её ноги коснулось яблоко.

— Мам, пап! Смотрите! Само прикатилось. — Уна указала на яблоко, лежащее возле ног.

Она катнула его обратно в угол кухни. Послышались тихие щелчки. В плинтусе открылась небольшая выдвижная дверца. Все затаили дыхание. Что-то похожее на бильярдный кий ударило по яблоку, и оно снова подкатилось к ногам девочки. Все трое стояли молча с совиными, огромными от удивления глазами. Лукьян не удержался и катнул яблоко в другую часть кухни. Тихие щелчки, маленькая дверца, удар…

— Это всё Варя! Варя Ким! — запрыгала Унка на месте. Это её дом, а она настоящий изобретатель!

Поли и Лу, перепуганные и удивлённые одновременно, отчего-то захлопали в ладоши, словно всё это было театральным представлением. В тот вечер за ароматным чаем, сидя у камина, Унка рассказала родителям о Варе Ким.

Облачная арфа

Таисия Парфёнова — преподаватель облачной музыки. Она женщина с добротой в морщинах и творчеством в душе. Бывало, опаздывала на несколько школьных занятий, а приходя говорила: «Извините, заслушалась. Сегодня такой мелодичный ветер. Вы слышали?» А бывало, уходила за пением птиц в какую-нибудь даль. Дома она писала музыку, а в школе учила её любить и чувствовать.

— Знаете, облака отлично играют на арфе, — начала она занятие. —

Великий профессор Ривз создал невероятный по своей природе инструмент.

Таисия Парфёновна подошла к высокому предмету, на котором была накинута тёмная шёлковая ткань.

— Облачная арфа создает музыку исходя из формы и высоты облаков.

Класс затаил дыхание.

— Вы только подумайте, каждое облако звучит по-своему, —

она тихонько дёрнула за край ткани, которая соскользнула на пол.

Перед классом стоял огромный инструмент. Он чем-то напоминал скворечник. Круглое отверстие смотрело прямо на ребят. Что было внутри, оставалось только догадываться. Таисия Парфёновна улыбнулась, увидев восхищённые глаза мечтателей.

— В этот инструмент профессор Ривз установил дальномер, с помощью которого арфа получает информацию о форме и высоте облаков. Эта информация преобразуется в ноты, и мы с вами можем услышать облачную музыку. Всё очень просто.

— Фантастика! — шёпотом сказала Унка.

В кабинете музыки, как и в каждом классе, было огромное окно в небо. Таисия Парфёновна направила в него дальномер арфы, сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Из облачной арфы полилась объёмная и лёгкая музыка. Ноты перелетали с парт, на плечи ребят и вылетали в открытую настежь дверь. Унка тихонько раскачивалась из стороны в сторону. А потом она встала из-за парты на небольшой свободный пятачок и начала танцевать. Взмах руками, поворот, шаг, улыбка и притоп. Уна прикрыла глаза и не замечала, что вместе с ней начала танцевать Таисия Парфёновна, Кит, а затем и весь класс. Танцевал даже огромный неуклюжий Платон.

За спиной ребят послышались аплодисменты: — Вот это мечтатели подрастают! То, что нужно, — сказал директор школы, которого Унка увидела впервые.

Теперь было ясно, почему Кит, вылепив его из облака, добавил пятачок и хвост-завитушку. У директора Константина Ильментьева был бочонок-живот, маленькие глаза и курносый нос. Говорят, когда он смеялся, то немного похрюкивал. Дети его очень любили.

— Сегодня с утра за мной увязались два прекрасношёрстных облака в виде такс. Они так сильно виляли хвостами, что подняли ветер, домчавший меня на работу.

Дети захихикали.