Там, где свет. История первой леди США

Проводить День благодарения на Нантакете стало нашей традицией на следующие четыре десятилетия. С тех пор, за редкими исключениями, мы проделывали этот путь каждый год, создавая ритуалы, ставшие важной частью жизни нашей семьи. Мы оставляем на заднем сиденье несколько каталогов и просим детей – сначала Бо и Хантера, потом Эшли, а теперь и наших внуков – выбрать то, что они хотят получить на Рождество. Чтобы добраться до Нантакета, мы всегда пользовались паромом, который очень нравился мальчикам, позже мы стали летать «бортом номер два». Оказавшись на Нантакете, мы бродим по магазинам, а в пятницу после церковной службы отправляемся на ланч в ресторан «Братство воров». Мы приходим на мощеную Main Street в пятницу вечером, чтобы увидеть Санта-Клауса, посмотреть церемонию зажигания огней на большой елке и спеть рождественские гимны. И многие годы подряд мы делали семейное фото на фоне чудесного коттеджа на берегу моря с надписью на фасаде: FOREVER WILD[12].

Нантакет, общие застолья, рождественские снимки, новые традиции и ритуалы – день за днем мы становились единым целым, независимо от того, соглашалась я вступить в брак или нет. Позднее меня не раз спрашивали, какие решения помогли сформировать нашу семью. Но они очень редко принимались в какой-то определенный момент – мы просто следовали за естественным ритмом жизни. Мы не говорили об этом, но за всем чувствовалась сила нашего единения: Джо, мальчики и я становились одним целым. Я любила их всех. А они поверили в меня, и я должна была быть этого достойна.

Как-то раз весной 1977 года, Джо остановился у моего дома по пути в аэропорт. Он возглавлял делегацию конгресса, направлявшуюся в Южную Африку, и это означало, что мы не увидимся целых десять дней – это был самый долгий срок с тех пор, как мы начали встречаться. Я обняла его и сказала, чтобы он был осторожен. Но что-то было не так. Направляясь к выходу, он обернулся.

«Слушай, – сказал он, – я был настолько терпелив, насколько вообще могу себе это представить, но это уже слишком. Либо ты выходишь за меня, либо все – я ухожу. Я больше не буду просить, – его голубые глаза, обычно светлые, казалось, помутнели. – Я слишком сильно люблю тебя, чтобы мы могли оставаться просто друзьями».

Я знала, что этот момент наступит. Впервые он сделал мне предложение почти два года назад. Разумеется, он не мог ждать вечно. Мы постояли мгновение, глядя друг на друга, и я кивнула.

«Когда я вернусь, – добавил он, – мне будет нужен ответ – да или нет. Ты не должна отвечать когда. Просто скажи, выйдешь ли ты за меня».

«Хорошо», – ответила я. И он ушел.

Следующие несколько дней я думала о своей жизни: какой она была до этого момента и какой она может стать. Я любила Джо. Я обожала мальчиков. О том, что я могу их потерять, я не могла даже думать. Когда Джо сказал, что просит в последний раз, я не сомневалась, что так оно и есть. Он был готов уйти навсегда.

Я знала, что этот момент наступит. Впервые он сделал мне предложение почти два года назад.

Сказать «да» означало изменить траекторию всей моей жизни в двадцать пять лет. С другой стороны, сказать «нет» означало оставить тех людей, которых я любила больше, чем кого бы то ни было. Я все еще боялась, что что-то может пойти не так: для меня, для Джо, для детей.

К. С. Льюис написал «Четыре любви» о разных потребностях, которые мы все испытываем во взаимоотношениях, о тех привязанностях, которые формируют нашу жизнь, и о том, как они отражают нашу связь с Богом. Вот что он пишет о дилемме, с которой мне пришлось столкнуться: