Там, где цветет Ситхмой

Занимаясь опасным промыслом — нырянием за жемчугом, сбором птичьих гнезд, — салоны думают о том, как бы прокормиться сегодня и, может быть, сделать небольшой запас на другой день, обменяв свою добычу на нужные продукты. Непритязательные и бесхитростные, доверчивые и неопытные, они долго позволяли китайским и малайским торговцам обманывать себя при единственной навязанной им форме торговли — далеко не равноценном товарообмене. Оттого так и беден этот народ. Полуистлевшие тряпицы, чуть прикрывающие их тела, — вся их одежда. Сами салоны так и не научились ткать, оставаясь в зависимости от заезжих менял. Издавна они торговали жемчугом, перламутром, устрицами, гнездами «белых» и «черных» птиц, черепашьими панцирями, воском, медом, выменивая эти ценные товары на поношенную одежду и опиум у малайских торговцев, которые приучали людей курить наркотическое зелье, убеждая их в том, что каждого, кто прекратит употреблять наркотики, ждет мучительная смерть. Хотя в стране еще в прошлом веке существовал закон, запрещавший продавать опиум отсталым народам, этот товар проникал к ним контрабандным путем.

Жизнь у этих наивных и непрактичных детей природы короткая. Нищета, болезни, опасный промысел, скитания, скудная пища сокращают их век. Салоны верят, что смерть вызывается волшебными действиями духов, что после смерти душа человека переносится в иной мир и продолжает жить там обычной) земной жизнью. Они также считают, что после смерти в поту-стороннем мире остаются их имена, поэтому, чтобы не гневить духов, никогда не называют их незнакомым людям. Еще недавно покойников салоны не предавали земле, а переправляли их на необитаемый островок и оставляли там. Остров покоя предков обходят стороной.

Там, где волны теплого Андаманского моря бьются о множество скалистых островков архипелага Мьей, живет древний народ — салоны, племя мужественных потомственных мореходов. Только первые порывистые предштормовые ветры, сбивающие гребни волн, гонят их юркие суденышки под лиственными парусами к земле, временному пристанищу, чужому и необжитому.

ГДЕ РОЖДАЮТСЯ ЦИКЛОНЫ

В мае, когда над землей уже нависают тяжелые ливневые тучи, со взъерошенного волнами горизонта Бенгальского залива срывается бешеный поток ураганного ветра и остервенело обрушивается на приморские районы Араканской (Ракхайн) национальной области и треплет во всю свою необузданную силу эту равнинную полоску западного побережья Бирмы. Метеорологические прогнозы не всегда успевают опередить несущийся со стомильной скоростью вихрь. Даже своевременный сигнал тревоги вряд ли спасет от этого стихийного бедствия ветхие бамбуковые хижины.

Циклоны оставляют страшные следы разрушения на араканской земле. Ураган, пронесшийся над главным городом области Ситуэ (Акьяб) и его окрестностями 5 мая 1968 года, погубил тысячи людей, огромное число домашнего скота. Годом раньше жестокому нападению подвергся прибрежный город Чаупхью, а 17 мая 1978 года он вновь принял удар стихии. Циклон разметал почти все строения в самом городе и в двадцати шести крупных поселках, снес 9500 домов и стольким же нанес значительный урон. Ураган обрушил на побережье массы соленой морской воды, что причинило ущерб полям. Но уходят циклоны, стираются следы опустошений, люди выстраивают новые дома и целые деревни, жизнь входит в привычное русло.

Почти на 500 километров тянется береговая линия Ракхайна, изрезанная заливами и отрогами гор. Большая часть двухмиллионного населения расселилась в низинах. Единого мнения о происхождении араканцев нет. Одни считают, что они пришли с севера, что это одна из ветвей тибето-бирманцев, достигшая крайнего юга. Другие полагают, что они — выходцы из соседней Индии. Известно лишь, что Ракхайн всегда поддерживал тесные контакты с Бирмой, пока в XVIII веке окончательно не присоединился к ней. Поэтому население Араканской области — это потомки бирманцев и пью, и араканский диалект очень сходен с бирманским языком.

Аракан богат лесом, углем, нефтью. Кроме того, здесь много невозделанной земли и прекрасных пляжей, иные из них стали уже известными на всю страну, как, например, Нгапали.

Немногим более получаса лёта от Рангуна, и самолет уже кружит над узкой посадочной полосой небольшого аэропорта с этим романтичным названием. Как бы приноравливаясь к скромным местным условиям и прицеливаясь поточнее, маленький лайнер снижается почти до самого гребня волны и осторожно опускается на площадку у прибрежной каменной гряды. Разгрузка- погрузка — и снова по чистому полю гуляет один только ветер. Аэропорт принимает в день два-три самолета с редкими пассажирами, направляющимися к знаменитому курорту Нгапали, расположенному в 19 километрах от аэропорта.