Там, где ты

Джек поплотнее уселся на стуле и скрестил руки на груди. Смех Джудит обидел его. Рэйчел перестала сосать и посмотрела на свою колышущуюся от смеха маму, которая вытирала слезы. Натан бросил играть с кубиками, поднялся с пола и тоже уставился на мать. На пухлом личике медленно расцвела беззубая улыбка, и он начал хихикать, подпрыгивая на месте и с восторгом охлопывая всего себя толстыми ладошками. Тут и Джек почувствовал, что уголки его губ приподнимаются, и присоединился к ним, залившись нервным смехом, потому что ощутил всю нелепость ситуации и одновременно невероятное облегчение от возможности хоть ненадолго сбросить напряжение и расслабиться. Когда они отхохотали, Джудит стала поглаживать Рэйчел по спинке и делала это так нежно, что у Джека на глаза навернулись слезы.

– Послушай, Джудит, может, Грэхем прав. Может, она и впрямь куда-то ушла. Например, решила: да пропади оно все пропадом, бросила свою машину, а с ней и телефон, и ежедневник, и свою жизнь заодно – и отправилась куда глаза глядят. Может, она действительно чокнутая, полоумная девица, которая постоянно откалывает подобные штуки. Могла и вообще уйти… Но это не важно. Потому что я намерен найти ее, и тогда она отыщет Донала, а потом пусть идет куда хочет. Потом я отпущу ее.

– Ты действительно полагаешь, что эта женщина может найти Донала? – задумчиво спросила Джудит.

– Она считала, что сможет.

– А ты-то сам как думаешь?

Он утвердительно кивнул.

– Значит, если ты найдешь ее, то это поможет отыскать Донала. – Она глубоко задумалась. – Знаешь, мы тут с Билли и детьми просматривали прошлым вечером фотоальбом. Кейти ткнула пальчиком в Донала и спросила, кто это. – Глаза Джудит налились слезами. – Ни Кейти, ни Натан не помнят его – он так и не отпечатался в их памяти, а Рэйчел, – Джудит крепче обняла младенца, – она даже не знает о его существовании. Жизнь продолжается без него, и он все это пропустил. – Она покачала головой.

Джек не мог придумать, что бы ей ответить, да и вообще не был уверен, следует ли что-то говорить. Те же мысли приходили ему в голову каждую секунду каждого дня.

– А почему ты так уверен, будто женщина, с которой ты даже ни разу не виделся и о которой ничего не знаешь, способна найти Донала?

– Слепая вера, – вздохнул он.

– С каких пор она у тебя появилась?

– С того момента, как я поговорил с Сэнди по телефону, – серьезно ответил он.

– Между вами… – Она сделала паузу, а потом все-таки решилась спросить: – Между вами ведь ничего не было, да?

– Кое-что было, но это ничего не значит.

– Каким это образом кое-что может означать ничего?

Он вздохнул и решил оставить вопрос без внимания.

– Глория ничего не знает о Сэнди. Оно конечно, и знать-то нечего, но я не хочу, чтобы она или кто-то из родственников прослышали об агентстве.

Лицо Джудит опечалилось.

– Ну, пожалуйста, Джуд, – он схватил ее за руку, – не нужно никого заставлять снова проходить через все это. Просто я сам еще раз попытаюсь. Мне это необходимо.

– Хорошо, хорошо. – Она решила прекратить разговор, чтобы не осложнять ситуацию. – Так что ты собираешься делать?

– Все очень просто. – Он спрятал в сумку папку, ежедневник и телефон. – Я начну ее искать.

Глава двадцать пятая

Мне шестнадцать лет, я сижу в офисе мистера Бартона, в одном из продавленных бархатных кресел, том самом, которое выбрала, когда впервые пришла сюда два года назад. Пристально смотрю на те же плакаты, развешанные в тесной комнате. Кирпичные стены грубо выкрашены в белый цвет, в них зияют черные дырки и другие – заполненные белой шпатлевкой. В этой комнате то ли было все, то ли не было ничего, – я никогда не могла понять. Куски скотча болтались на стенках, к некоторым еще липли уголки оборванных плакатов.

Я часто представляла себе комнату где-то в школьном здании, до потолка заваленную стопками плакатов, лишенных углов.

– О чем ты думаешь? – спросил в конце концов мистер Бартон.

– О плакатах без углов, – ответила я.

– А, старая тема, – кивнул он. – Как прошла неделя?

– Тощища.

– Почему?

– Ничего интересного.

– Что ты делала?

– Школа, еда, сон, школа, еда, сон, помножьте на пять, а потом еще на миллион остальных недель моей жизни. Будущее безрадостно.

– Ты где-то была в выходные? На прошлой неделе тебя вроде куда-то приглашали?

Он все еще хотел подружиться со мной.

– Да, в гостях.

– Ну и?

– Ну и все было прекрасно. Вечеринка в одном доме. Родители Джонни Наджента уехали, поэтому мы все там собрались.

– У Джонни Наджента? – Он поднял брови.

Я не ответила, но мои щеки залились краской.

– И ты смогла забыть о мистере Поббсе и веселиться?