Там, где ты

— Роберт, я больше не могу, — говорит она сквозь стиснутые зубы. Она футболит катетер босой ногой в столовую, потом в гостиную и потом снова в коридор.

— Мам! — я перехватываю её, поднимаю с пола катетер и скручиваю трубку. Трубка уже точно не стерильная, но, думаю, это уже мало кого беспокоит. Протягиваю всё маме. — Ма, я тоже не могу.

Она утирает глаза краем домашней одежды, и я ненавижу себя за то, что не могу ей помочь. Мама выхватывает у меня из руки катетер и разражается трёхэтажным матом. Я морщусь. Потом она успокаивается и отправляется в свою комнату. Я хватаю рюкзак и сваливаю оттуда к чёртовой бабушке.

Глава 3

Эндрю

В четверг утром на уроке алгебры учебная комната наполняется жалобами и скулежом девятиклассников:

— Чем мы сегодня будем заниматься?

— Может, просто устроим «окно»?

— Не понимаю, зачем нам ходить в школу эти два последних дня, если мы всё равно ничего не делаем.

Боже, ещё два дня, два последних дня. Всего два дня.

И так каждый раз перед длинными каникулами. Мы специально планируем конечные сроки сдачи зачётов и тестов за несколько дней до перерыва или окончания академического периода. Тогда у нас есть пара дней, чтобы шестьдесят девять процентов учеников, которые находятся на грани черты успеваемости, подтянули хвосты, пересдали тесты или сделали всё, что нужно, чтобы преодолеть этот рубеж. Начинать новую тему нет смысла: впереди — двухнедельный перерыв.

И с занудной регулярностью всегда находится нахал, рассуждающий про отмену этих двух последних дней. Я напоминаю очередному наглецу о том, что не важно в какой день мы закончим: перед началом каникул всегда будет два последних дня.

Не думаю, что они на самом деле понимают логику.

В любом случае, самое лучшее, что мы, учителя, можем сделать, так это удерживать детей под контролем до тех пор, пока не распустим их по домам в 14:30 в последний день (на этот раз в пятницу).

— Да-да, — отвечаю я на их ворчание. Когда дети рассаживаются, я включаю проектор и по классу проносится коллективный стон.

— Что? — говорю я, запуская воспроизведение на экране своего планшета. — Этот фильм вам понравится.

Стивен Ньюмен подходит к компьютерному столику впереди и берёт коробку от DVD. «Выстоять и добиться»? — читает он, закатывает глаза и бросает её обратно на столик.

— Почему так цинично, Стивен? Откуда ты знаешь, что фильм тебе не понравиться? Ты его ещё даже не смотрел.

— Я смотрел его в прошлом году на испанском. Отстой.

— Да, мистер МакНелис, — говорит Кристин Марроу. Этому фильму уже сто лет в обед.

— Он выпущен в 1988 году, — говорю в защиту фильма.

— Нас тогда даже на свете не было. Давайте посмотрим Крик 3!

— Нет. Не выносите мне мозг или я за себя не ручаюсь. И, Стивен, не стоит устраиваться. Приятель, ты всё равно не будешь смотреть этот фильм.

Он смотрит на меня в недоумении.

Жестом подзываю его к своему столу. Он презрительно усмехается и в какой-то момент мне кажется, что Стивен откажется, но он, сутулясь, подходит.

В руках у меня его последний тест.

— Вчера ты не сделал по этому заданию работу над ошибками. Насколько я помню, ты в это время решил развлекать Кристин. Даже несмотря на твоё увлекательное представление, ей удалось поработать над своими ошибками.

— И что? Я не хотел их исправлять.

— Ты не хочешь исправлять свои ошибки. Девять недель ты валяешь дурака. Вот потому-то твои показатели в этом семестре хуже некуда. Твой выбор, конечно, но в таком случае, после каникул ты не сможешь участвовать в соревнованиях по лёгкой атлетике.

Я разжимаю пальцы и лист с тестом свободно падает на стол, а потом начинаю внимательно изучать таблицу посещаемости на компьютере.

Через секунду Стивен хватает бланк и отправляется в коридор, шагая прямо через детей, устроившихся на полу, нарочно задевая их ногами — в ответ ему летит многоголосое «Эй!».

— Дай знать, если тебе понадобиться помощь, — говорю ему вдогонку. И не могу сдержать улыбку. Боже, храни тренеров и их стратегии!

Открываю письмо от Джен: «Показываешь фильм?»

«Выстоять и добиться», — отвечаю. — «Что у тебя?»

«Так это ты его взял? Я смогла достать только «Шрек 3». О, я уверена, что он очень тесно связан с нашими математическими законами».

«Вообще-то, да. Математическая логика в предложениях. Пиноккио и Прекрасный Принц. Держись!» (прим.пер.: слово «предложения» в данном случае относится к логике предикатов).