Там избы ждут на курьих ножках...

Карта трипятого государства оказалась точнее, чем те, которые имелись в ходу у государства. Там даже ее деревня была. Манька долго разглядывала карту, пытаясь разгадать, о какой реке говорил господин Упыреев. Рек и речушек в государстве было пруд пруди, и все они впадали в одну большую реку, которая разделила нецивилизованную часть государства надвое. Пока Дьявол сам не ткнул пальцем в то место, куда она боялась смотреть — Мутные Топи и в Зачарованные Горние Земли…

Но соваться в Мутные Топи было чистым безумием, да и как, если там никто не жил?! Как можно было идти туда, куда люди не ходят? И как могла Посредница жить среди дремучих лесов и болот? Нет! Нет, нет и нет! Там, в этих землях пропало без вести столько народу, что и думать о тех местах было страшно.

Но спустя какое-то время она уже сомневалась.

Если верить карте, то дальше, недалеко от реки с южной ее стороны, была еще одна дорога, которая родные края не доставала. А вдоль дороги селения, к которым добирались со стороны гор. Кроме того, выяснилось, что в тех землях бывали многие, не только пропавшие. И за клюквой туда хаживали, и охотники в тех местах зимовали. Да и сами пропавшие теперь уже вызывали подозрение. Не от хорошей жизни уходили без вести пропавшие в Мутные Топи и Зачарованные Горние Земли. Но если не вернулись, значит, шли к Посреднице и, возможно, поднимала их Благодетельница — да так, что домой не тянуло. Тогда понятно, почему пропавших людей никто никогда не искал, а если кто спрашивал, (таких было немного), им всегда отвечали ласково и с намеком на тайну великую: «не извольте беспокоиться, нет никаких оснований!»

Пожалуй, попробовать стоило. После полученных дополнительных сведений поиск Посредницы решено было продолжить. Уверенность крепла с каждым днем. Конечно, не через лес и болота, а в обход. Или с людьми, которые знали те места. Бесцельное хождение закончилось, теперь в каждом селении она выспрашивала людей, которые станут ей проводниками. И даже нашла, но раньше зимы в Мутные топи и Зачарованные Горние Земли никто не рисковал сунуться, так что времени на подготовиться к походу у нее было достаточно.

Оставалось дождаться зимы…

Попасть в деревню до темноты Манька никак не успевала. В прошлый раз от деревни до развилки они с крестьянином добирались больше трех часов. Солнце уже стало красным, зависнув над горизонтом крупным огненным шаром. Было еще не темно, но тени расползались по земле. Ей очень не хотелось оказаться в дремучем лесу посреди ночи одной, когда и волк, и рысь могли запросто ее выследить. Мало ли, что не видели! На то они и звери, чтобы хорониться. Здесь же местность со всех сторон была открытая. По берегам и с той и с другой стороны раскинулись луга со свежескошенным сеном, сбитым в стога, разбросанными по всему берегу. На таком стогу ее никакой зверь не достанет. Она сразу же решила, что лучше завтра добежит вполдня, чем застрянет на дороге ночью.

Река здесь оставалась широкой и глубокой, как возле ее деревни, но берега местами были очень крутые. Река бурлила и струилась, обволакивая валуны, как кипяток, падая и поднимаясь водопадами, местами выплескивалась из берегов и топила берег. А по берегам на угорах, к ее радости, стоял красный от спелых сочных ягод малинник, может быть, тот самый, из-за которого она заблудилась в лесу. Получалось, что с вечера она могла себя ягодой побаловать, а с утра набрать свежей, и не только в котелок, но и в корзинку, которую могла запросто сплести из ивовых прутьев, выложив дно берестой.

Перво-наперво собрали побольше хворосту, чтобы хватило для костра на всю ночь. Дьявол помогал, управились быстро, хвороста вокруг было в достатке. Лес пилили и вывозили, освобождая место под покосы, оставляя гнить обрубленные сучья. Когда костер развели, Манька взяла один из котелков и углубилась в малинник, на ходу успевая попробовать ягоды на вкус, радуясь, что на завтра в деревню придет не с пустыми руками. Малина таяла во рту — давно она так вкусно не ела. Дьявол остался сторожить костер, пообещав к ее приходу приготовить такой чай, который и сладкий, будто с медом, и душистый, как осеннее яблоко и нажарить грибов. И тут же начал обрывать лепестки цветущего шиповника. Манька покачала головой и оставила его на хозяйстве.

Манька уже почти наполнила котелок и собиралась возвращаться, заметив, что ушла от костра немного дальше, чем следовало. Как вдруг, раздался треск…

Она вздрогнула, и резко обернулась, превратившись в слух. Треск был рядом, за спиной, шагах в трех, из-за трухлявого сломленного дерева, к которому повернулась спиной. Она осторожно привстала на цыпочки, вытягивая шею из-за высоких кустов.

И неожиданно, к своему ужасу, нос в нос уткнулась в страшную мохнатую морду с огромной клыкастой пастью, которая, видимо, тоже не ожидала ее увидеть. Зверь привстал на задние лапы. Глаза у морды — две блестящие черные пуговицы, уставились на нее с растерянностью…

Манька почувствовала — Бог наступил на нее ногой! Оцепенела от страха, руки ноги отнялись… Ужас пронзил до костей.

Морда сориентировалась быстрее…