Там избы ждут на курьих ножках...

Медвежата, как назло, увязались за нею. Она прошла далеко, и начинало беспокоить, что мать не ищет и не зовет их. Брошенные камни, похоже, их только веселили. Манька торопилась — медведице не составит труда отыскать выводок по запаху. Встречи с медведицей она уже не боялась, знала, что кинется в реку раньше, чем страшный зверь успеет к ней приступить, но все же встретиться с нею второй раз не хотелось. По спине все еще пробегали мурашки, стоило вспомнить мохнатую морду с огромной пастью и клыками и огромные когтищи. Но, глядя на беспомощных малышей, Манка уже подумывала вернуться, чтобы подождать ее. Медвежатам без матери было не выжить, здесь слишком часто появлялись люди, и если пошли за ней, пойдут и за другими.

И вдруг увидела морду над водой…

Медведица барахталась на одном месте и тихо ревела, ухватившись за валун. Она захлебывалась. Вода заливала ее, окатывая волнами. Черный нос выставлялся уже изредка.

Манька бросила котомку и подбежала ближе, пытаясь рассмотреть, что происходит.

Медведица тонула, угодив в рыбацкую сеть. Сеть опутала все тело, часть ее висела на морде. Сквозь шелковые нити из последних сил она старалась протолкнуть голову, чтобы поднять себя над водой и набрать воздуха. Выглядела она испуганной, было заметно, что устала…

Не раздумывая, Манька вернулась к котомке, вытащила нож и быстро скатилась по откосу в воду. Заметила ее, медведица забилась в сети сильнее. И тут же скрылась под водой.

Манька с ужасом вспомнила, что именно так утопающие убивали своих спасителей, утягивая на дно, но успокаивать зверя было бесполезно, а отступать поздно. Она нырнула глубже, заплывая со спины. И промахнулась… Бурный поток оттащил ее в сторону быстрее, чем она успела ухватиться за сеть, не позволив приблизиться к утопающей.

Второй раз она смогла разрезать сеть в двух местах, и медведица чуть-чуть приподнялась над водой. И неожиданно, то ли поняв, что человек хочет ее спасти ее, то ли выдохлась совсем, то ли, и вправду Дьявол умел объяснить зверю, стала смирной, только кряхтела, обхватив валун лапами и царапая его когтями, размером с нож.

Подплыть на достаточное расстояние и разрезать шелковые нити получилось только с четвертого раза. Зверь, почувствовав свободу, ушел под воду и вынырнул почти рядом. Медведица плавала много лучше человека. Но сразу развернулась и поплыл к медвежатам, которые скатились за Манькой, и теперь нерешительно топтались на прибрежной полосе. А Манька из последних сил поплыла к другому берегу, понимая, что зверюга спасибо не скажет. Река в этом месте была глубокой и широкой, прокладывая русло между двумя каменными плитами, но чуть спокойнее. До противоположного берега было метров сто пятьдесят. Все пожитки: спички, топор, сухая одежда — остались там, где она их бросила, кроме ножа, который держала в руке. Она выбралась на берег и села, дожидаясь, когда медведица уйдет в другое место. Зубы ее стучали, струями лилась вода.

Но медведица не торопилась. Она что-то вынюхивала на берегу, копая лапой, переходила с одного места на другое, нюхала воздух, и тихо ревела…

Дьявол присел рядом, задумчиво уставившись на воду. Манька сделала вид, что не заметила его. Другие не видели, вот и она не видела! В ее сердце закипала тихая ярость. Он не мог не знать, что рядом бродит зверь — она не раз замечала, что перед бедой или ворона, или сорока обязательно низехонько пролетит над головой, словно бы в насмешку, и несколько раз каркнет во все горло. Он умел поманить зверя, значит, чувствовал их.

Дьявол тяжело вздохнул, почесал голову, и вдруг щелкнул пальцами… Как змеи, со всех сторон к нему стали сползаться сухие ветви, которые валялись на берегу и в кустах. Спустя минуты три он сел в позе лотоса перед кучей, помедитировал… Хворост сразу занялся огнем, весело потрескивая…

— Иди, погрейся, — сказал он, будто попросил, кивнув на костер.

— Не ходи за мной! — хмуро попросила Манька, не переставая стучать зубами от холода.

— Ну не ради меня, ради себя, — не обиделся Дьявол. — Простынешь ведь! А твой мужественный поступок я обязательно занесу в Летопись Времен, — пообещал он с легкой иронией. — Иди, погрейся, куда оно, железо, от тебя денется? Не умеешь ты… стучать в закрытую дверь! А как устоишь, когда Благодетель скажет: иди, Маня, противно и тошно с тобой, и прикажет: вынесите ее вперед ногами! Разобидишься, гордость начнешь показывать… Вот Помазанница моя умеет! Тебе, Маня, не надо ее, а она через голову переступила, и снова перед тобой стоит! Хоть гони ее, хоть не гони. Зачем же отказываться оттого, что даю? Брать надо, пока есть… И брать, когда не дают…

Но Манька уже не слушала Дьявола…