Там избы ждут на курьих ножках...

Много было у драконов дерьма: дом скрылся в нем, будто утонул в озере. Три года вывозили всем миром. Не сказать, что было неприятно. И ей досталось. Немного, но больше и не надо. Пожалуй, от такой кучи никто бы избавлять ее не стал…

Но как господин Упыреев матом крыл Горынычей!!!

Послушать приходила вся деревня. А деревня у Маньки была не маленькая, только бедная.

Где-то краем сознания она понимала, что все может выйти не по ее разумению, но судила так: каждому человеку дано понять другого. Она не делила с Идеальной Женщиной ничего из того, что имела, и ничего не желала, что было у нее. А раз делить нечего, то и причины для вражды нет. На огромном пространстве государства ее огородишка занимал лишь десять соток. И точка не получится, если даже на карту в лупу смотреть. Государство-то было от края до края!

И вдруг вспомнила, что однажды где-то слышала, или читала, будто если пройти государство вдоль и поперек ради нужного человека, износив железные обутки, стерев посох железный, изглодав железный каравай (в общем, сколько в доме железа найдется), то нужный человек отказаться от встречи уже не мог. По закону свыше не имел права.

Манька и верила и не верила. Было в этом что-то непонятное и тайное. Никто таким способом людей не доставал, и древнее сведений не сыщешь — но и опровергнуть предание никто не взялся. В конце концов, не с мечом же кладенцом идти во дворец! С другой стороны, как ни крути, а если человек ради встречи столько претерпит, кто устоит? Неужели и после этого Благодетельница будет подозревать ее в корысти?

Да и где бы ей взять меч-кладенец?! А железа в доме навалом!

Железа набралось много: и с полу, и с потолка, и со стен сняла, и с земли подняла.

На этот раз сам Господин кузнец Упыреев похвалил ее за сметливость, когда она попросила его помочь в столь необычном деле. И выложила на стол перед кузнецом все свои сбережения, которые скопила на ремонт своей сараюшки. И удивилась, когда увидела, что вроде как выказал господин Упыреев неудовольствие ее просьбе, а денежки в карман сгреб. Сгреб не все, половину, а половину обратно сунул, чтобы не передумала насчет дела необычайной важности. И хоть виноватила себя, и неловко было чувствовать себя, как те хозяева, которые расплачивались с нею наполовину, но деньги обратно взяла, поклявшись щедро расплатиться, когда добьется своей цели.

И раскрыла рот, когда кузнец с усмешкой расплавил железо, вдруг опорочив его нехорошим словом, поманив ее к себе пальцем.

— Мало железа! — сказал он недовольно. — И разве это железо?!

— Так у меня больше нет, — призналась Манька, виновато заглядывая ему в глаза.

— Плохо, — констатировал кузнец Упыреев. — Надо больше.

Он осмотрел ее придирчиво, прищурившись и сверкнув глазом.

— Это железо, не дай Бог, ты в раз сносишь, а до места не дойдешь… Я тут приготовил по случаю…

— Да куда еще больше-то!!! — расстроилась Манька.

— Куда… куда… Туда!!! — кузнец Упыреев указал пальцем в небо… — Если на него не смотреть, так и не в тягость! А не думать, само за тобой пойдет…

И в раз он обложился железными кирпичами. Махнет в воздухе рукой, а в руке кирпич, снова махнет, еще кирпич. Манька уставилась на Упыреева во все глаза, гадая, с человеком ли она разговаривает? Виданное ли это дело, чтобы железо по воздуху летало?! И как после этого кузнецу Упырееву богатым не быть, если добро само плывет?!

А кузнец Упыреев уже сваливал железо в большой чан, где оно плавилось и кипело, перемешиваясь с тем, которое она из дому принесла.

Но и этого показалось кузнецу мало.

Подвел он ее ближе к чану, и вдруг начал с нее железо снимать, о существовании которого она бы в жизни не догадалась. Сунет руку и железного болванчика снимет, сунет — и опять снимет…

Манька ахнуть не успела, как огромный чан наполнился до краев.

— Вот это железо в самый раз!

Кузнец господин Упыреев крякнул от удовольствия и сунул в расплавленное железо руку, даже не обжегшись. Обмакнул палец и попробовал на вкус. Поворожил над ним, поплевал, закрутил, завертел, одежду с нее снял и туда же бросил, кровь с разрезанной ладони накапал, помылся в чане сам и, наконец, остался доволен.

— Ты теперь от моего железа не отойдешь! Оно с твоим смешалось — и Дьяволу не под силу одолеть его! — гордо произнес кузнец господин Упыреев, повеселев. — Сильная мышца у железа…

Чудесным образом старый кузнец Упыреев молодел на глазах, будто сто годочков сбросил. А Манька вдруг почувствовала смертельную усталость, словно кто-то выпил. Она почти не слушала, как кузнец Упыреев прочил ей неприятности, проклиная гнилую натуру, срамил какое-то другое недостойное железо — будто у нее еще было! — от которого добра никто не увидел, поскольку мысли ее вольнодумные, как доказательство, на лицо, и поганил смертную душонку, не сумевшую завязать себя в бессмертницы.