Там, куда тебя не звали (СИ)

— Дружба! — ядовито выплевывает Том, да так, что я снова вздрагиваю. Маг вытаскивает волшебную палочку словно из воздуха и начинает вертеть её в руках. — Любовь, надежда — пороки, неизменно приводящие человека к гибели! Ничто не способно сгубить человека так быстро, как его узы!

— Но ведь… — тут же придумываю возмущённую тираду о том, что именно благодаря любви, дружбе и прочим светлым чувствам мы остаёмся людьми, но Том направляет в мою сторону палочку, и мне приходится прикусить язык.

— Ведь что? Ведь это так прекрасно — со всеми дружить и всех любить? И сдохнуть где-нибудь в сточной канаве из-за предательства? Запомни, девочка, ты ничего в этой жизни не видела! По тому, что я вижу и слышу, ты — всего лишь маленький избалованный ребёнок, живущий в своём розовом мирке. Только оборвав все эти навязанные обществом узы, можно быть по-настоящему свободным и великим! — Реддл нависает скалой, приставив к моей шее палочку. Зрачки красных глаз вытянулись в две тонкие линии и, кажется, видят каждое движение мышц на моём лице. Перестаю дышать.

Боги, ну говорили же мне не вступать в споры!

Правда, уже в следующую секунду Том берёт себя в руки и, выпрямляясь, делает шаг назад.

— Для общения с тобой необходима масса самообладания. И откуда только такую Северус умудрился вытащить.

Начинает бить крупная дрожь, и я неожиданно для самой себя издаю нервный смешок. Так страшно, что уже даже смешно. Кажется, вся нервная система просто умерла, работая последние две недели на износ ежедневно. И самое прискорбное в этом всём оказалось то, что Северуса, рядом с которым чувствуется хоть какое-то спокойствие, я не видела с того самого судьбоносного эксперимента.

***

Чёрный свод балдахина кажется настолько чёрным, что при доле воображения он начинает напоминать бескрайний простор космоса. Наверное, время уже перевалило за полночь, но сон упорно не идёт. С самого утра, с того момента, как на мою кровать уже с привычным шипением влезла Нагайна, в воздухе ощущается какое-то напряжение, и вот сейчас оно, пожалуй, достигло своего апогея. Все маги, которых я умудрилась встретить днём, были дёрганные, молчаливые и всем своим видом показывали, что всё-таки они что-то затеяли. Правда, вот что именно, я так и не смогла выяснить. Хотя выяснять, честно говоря, было особо не у кого. С аудиенции у Реддла народ обычно вылетает пулей. Тома действительно боятся, причём до чёртиков, все обитатели поместья, пожалуй что только за исключением некой Беллатриссы. Нет, женщина его, конечно, тоже боится, но во всем её поведении прослеживается и явная нотка маниакальной одержимости тёмным магом. Как бы я ни старалась, но ни Драко, ни Люциуса я так найти и не смогла. Почему-то что-то в этой белобрысой семейке вызвало во мне странное чувство приятия. А может, это просто отпечаток отношения к Малфоям Северуса, в конце концов, я так и не смогла узнать, где заканчивается его полёт фантазии и начинаются мои собственные эмоции. Это ведь, наверное, тоже можно менять?

И я в очередной раз поворачиваюсь на бок, найдя взглядом дверь. Из-под нижней щели виднеется тонкая полоска света. Тяну носом воздух.

Ну нет, ну… ну нет же!

Начинаю мысленно убеждать себя в глупости предприятия, но любопытство берет вверх. В конце концов, все куда-то разбежались ещё часов в шесть вечера, поэтому почти треть дня пришлось сидеть в комнате, и вот сейчас сиделка кончилась. В конце концов, ну что со мной случится в пустом замке? Схожу в библиотеку, книжку какую-нибудь возьму умную, а то мой выбор его темнейшество явно не оценил и, по всей видимости, ещё устроил Малфоям головомойку за ненадлежащий уровень литературы.

И вынырнув из-под одеяла, я накидываю на плечи покрывало с оборчатым краем на манер мантии. В замке постоянно что-то драят и моют десятки эльфов, поэтому вот уже пару дней я начала шастать босиком. С разрешения Реддла, которое он дал на удивление быстро, смерив меня непонимающим взглядом и поинтересовавшись, зачем я пристаю с глупыми вопросами.

И вот теперь, волоча за собой расшитый хвост, тихо шлёпая босыми стопами по отполированному тёплому мрамору, я пускаюсь в путь. Дверь ожидаемо оказывается открытой, и я выныриваю в коридор. Правда, к моему удивлению, освещённым оказывается он единственный. Медленно, всё равно стараясь не шуметь, добредаю до центральной лестницы и замираю, превратившись в слух. Откуда-то из мрачного коридора, находящегося на этаж ниже, раздаются вопли, крики и вообще бог знает что. Видимо, на мою комнату наложено что-то, что не даёт проникать шуму.

Вот что-то мне всё происходящее не нравится.

И я начинаю силиться выловить хоть один знакомый голос.

Хоть бы услышать Северуса — тут же проносится в голове, от чего я закусываю губу, пытаясь отогнать порыв. Но как бы я ни брыкалась, приходится признаться в том, что за эти несколько недель я успела безумно соскучиться.

Выдыхаю, пытаясь унять вдруг заколотившееся сердце, и на подгибающихся ногах направляюсь вперёд.

В конце концов, вдруг что-то плохое случилось, а меня нет рядом?