Там, у края неба

– Это ты думаешь, а я могу только мечтать, и, к несчастью, мечты – это единственное, что мне остается... – в голосе Патрика была слышна досада, которую он даже не пытался скрыть. – Увы, счастье мое, должен тебя разочаровать: если ты рассчитываешь на что-то иное, кроме крепкого сна, то бишь на исполнение мною супружеских обязанностей (что, вообще-то, давно положено осуществить), то, к твоему великому огорчению (а заодно и к моему), я вынужден ответить отказом. Проще говоря – ни на какой интим не рассчитывай, с этим делом у нас сейчас полный облом, хотя если бы ты только знала, как мне сейчас хочется отвлечься от всего происходящего, и забыться хоть на часок, но...

– Не понимаю...

– Постараюсь объяснить как можно более доходчиво, потому как девица ты, судя по всему, в некоторых вопросах довольно бестолковая. Видишь ли, та старая лесная ведьма строго-настрого предупредила меня, чтоб я ни в коем случае не гм... использовал свою мужскую сущность по прямому назначению – надеюсь, ты понимаешь, о чем идет речь. Беда в том, что при хм... подобной страсти заколдованный человек в самый э-э... наивысший момент блаженства почти всегда теряет над собой контроль, и в эти мгновения может просто-напросто убить своего партнера. Говорят, самка богомола при спаривании отгрызает голову своему кавалеру, так и я могу тебя просто убить, сам не желая того – иногда бывают мгновения, когда звериная сущность однозначно берет верх над человеческим разумом. Так что, радость моего сердца, как мне это ни горько, но я просто вынужден вести праведный образ жизни – увы, но без тебя мне пока что никак не обойтись. В любое другое время у нас с тобой был бы другой разговор, вернее, мы бы не стали терять время на пустую болтовню, а сразу же приступили к делу, но сейчас, как я уже сказал, мне остается только предаваться горестным мечтам...

– Вспомни заповедь – не прелюбодействуй... – посоветовала я.

– Это с законной-то супругой?.. – покосился на меня Патрик.

– С временной супругой – ты же намерен со мной развестись через какое-то время.

– Один хрен... – подосадовал Патрик. – Сейчас-то мы еще женаты!

– Ну, раз дела обстоят таким образом, то и мне остается только пожелать тебе спокойной ночи... – я сказала первое, что пришло мне в голову.

– Не знаю, как другие, а лично я в присутствии красивой девушки, да к тому же находясь с ней на одной кровати, могу чувствовать себя спокойно лет после девяноста. Если доживу, конечно.

– Давай исходить из того, что в итоге все закончится хорошо... – я постаралась удобнее устроиться на жестком соломенном матрасе.

– А мне больше ничего и не остается... – вздохнул Патрик. – Надеюсь, счастье мое, что находясь подле меня, тебя не стали посещать мысли, абсолютно чуждые нравственности? Ты так задергалась после моих слов о выполнении супружеского долга, что это меня по-настоящему удивило! Могу поспорить, что ты, сапфир моего сердца, рассчитывала на нечто большее. Не намекнешь, что было у тебя в голове?

– Да ну тебя!.. – рассмеялась я. – Хотя болтать ты умеешь – вон, как крестьян сумел разговорить!

– Этот несложно... – усмехнулся тот. – Зато мы знаем, что дракон все еще на Синих горах, не улетел, а это значит, что у меня все же имеется шанс... Хотя мне и без того есть о чем подумать, и, прежде всего, я беспокоюсь о своем отце. Не знаю, как сейчас он себя чувствует, ведь когда я уезжал из дома (вернее, меня оттуда увозили в почти невменяемом состоянии) – в то время отец еще держался, но у него больное сердце, и подобные встряски для него очень опасны. Не знаю, как он пережил все то, что произошло со мной – боюсь, как бы эта история его не подкосила. Когда я видел отца в последний раз, он с трудом мог говорить, и герцогиня Тирнуольская приказала послать за лекарем. Кроме того, Эмма...

– А кто такая Эмма? Помнится, ты говорил, что твою невесту звать Розамунда.

– Эмма – это моя младшая сестра, ей четырнадцать лет, и мне не хочется даже думать о том, что могло произойти, если бы она была дома в тот момент, когда я стал превращаться в чудовище. По счастью, в тот день она со своей гувернанткой отправилась в гости к подруге, и задержалась у нее чуть дольше дозволенного.

– Но когда она вернулась домой...

– Все, что я знаю, так только то, что и тут вмешалась герцогиня Тирнуольская. От имени моего отца она приказала: как только Эмма вернется, то сразу же должна на какое-то время отправиться в монастырь, где в данный момент находятся обе дочери герцогини. Подобное распоряжение вполне разумно, и подозрений вызвать не должно: суди сама – отец болен, брат уехал по делам, так что молодой девушке предпочтительней провести некоторое время среди монастырских стен, в компании своих родственниц.

– Не думаю, что твоя сестра с охотой отправится в святую обитель.

– Верно, но герцог Малк способен на многое, так что пусть все девушки будут под приглядом монахинь и той охраны, которую прислала в монастырь герцогиня.

– Охрана?.. – удивилась я. – В женском монастыре?

– А ты считаешь, что на свете нет женщин-охранников?

– Я об этом никогда не думала...