Там, за рекой

Обычное поселковое кладбище, мало чем отличающееся от других. Памятники и кресты, словно приникшие к крутому оредежскому берегу. Мы постепенно поднимались наверх по склону холма, рассматривая надписи на могилах. Здесь не было места чему-то плохому и злому – только спокойствие. Первой мы заметили могилу Павла Сергеевича Корнеева. Памятник ставить никто не стал, так и остался металлический крест с табличкой и фотографией на эмали.

Обычный дядька лет шестидесяти, грустные глаза и уставший вид. Цветов рядом нет, выгороженная территория заросла бурьяном.

– А где же могила Ирины Корнеевой?

Я показал на холм чуть выше. Там, на самом верху, стоял небольшой памятник. Не привычная для наших мест черная плита, а скорее небольшой обелиск, высокий столб, сужающийся кверху, из светлого камня. На одной из сторон, обращенной к реке, был мастерски выгравирован портрет улыбающейся девушки с развевающимися на ветру волосами. Иришка. Именно такой я ее и запомнил. Мне кажется, что я даже мог вспомнить, с какой именно фотографии художник брал изображение.

И все, больше ничего – ни имени, ни дат. Вроде могила и есть, а вроде и нет ее. Перед памятником даже не было возделанного кусочка, который обычно засевают цветами. Просто трава как впереди, так и позади обелиска. Я внимательно обошел его по кругу и на задней стороне нашел то, что искал. Тут тоже была надпись, сделанная черным перманентным маркером: «Thank you Mario, but your princess is in another castle».

Точно, отличная шутка, полностью подтверждающая мою версию. Я присел прямо на траву возле памятника. Наташа, как настоящая девушка, сначала постелила куртку и лишь затем присоединилась ко мне. Мы сидели и смотрели, как лето дожигает еще один погожий августовский день, как небольшие березки уже начали разменивать свои зеленые листья на желтые по самому невыгодному, почти осеннему курсу. С реки шумно взлетали, а потом так же громко садились разожравшиеся за лето утки, спешащие максимально отъесться перед началом сборов на юг.

Наташа показала на обелиск.

– Так это она?

Я кивнул.

– А фраза про принцессу – это какой-то намек?

Я снова кивнул.

– Это же отсылка к «Денди», к играм про братьев Марио. В конце каждого уровня отважный прыгающий итальянский водопроводчик брал очередной замок, спуская флаг, после чего узнавал, что в очередной раз ошибся и его принцесса совсем в другом замке.

– Я в «Денди» не играла. А в чем намек-то?

– Давным-давно мы играли с Иришкой, что она принцесса, заточенная драконом, а я верный рыцарь, пришедший спасти ее от скуки.

– Обожаю ролевые игры. Тогда расскажи, что ты думаешь и что нам теперь делать?

– Ну смотри. Как мне кажется, рядом с нами кенотаф. Кенотафы – это фальшивые надгробия, под которыми нет тела. Копать я не буду, но уверен, что под этим памятником никакого тела нет. Да он и не похож на нормальную могилу. Родители, вернее папа, слишком любили свою принцессу – и даже фальшивое надгробие поставить ей не смогли? Вот памятник для вида, но не более того. Никаких тебе дат, имен, надписи: «Скорбим и любим нашу доченьку».

– Но почему?

– Ну, судя по всему, ему нужно было как-то скрыть, что на самом деле случилось с Иришкой.

– А она?

– Она с ума, судя по всему, сошла, да. И, скорее всего, как-то прямо серьезно, так, что родители предпочли имитировать смерть, чтобы не было вопросов, и упрятать дочь в психушку.

– Бред какой-то. Впрочем, кому это говорить? – Наташа улыбнулась. – Уж кто-кто, а я прекрасно знаю про всю эту хрень: «честь семьи», репутация и прочее, прочее. Охотно верю, что найдутся и те, кто будет маскировать безумие дочери несчастным случаем.

– Вот. А сейчас я буду говорить совсем странные версии. Пожалуйста, дослушай перед тем, как смеяться.

– Я само молчание, жги же, сиверский Пуаро, вещающий в процессе получения своей удивительной лысины. Сообщи нам свою версию, небинарная мисс Марпл, внимаю тебе, Ханна Монтана на минималках.

Мой гневный взгляд Наташа проигнорировала, но хотя бы перестала шутить.

– Смотри, из чего я исхожу. Вот хоть убей, я не могу поверить, что все, что с нами происходит, это игра природы. Ну не бывает таких самоподдерживающихся ситуаций, где все время что-то происходит, причем связанное с нами. На мой взгляд, происходящее если на что и похоже, то на какой-то сон, сумасшествие или морок. Ну, на что-то такое, когда ты не можешь контролировать ситуацию и находишься внутри, без понимания, как именно выскочить наружу. Гипноз! Вот, точно. Это как будто направленный гипноз.

И поэтому мне кажется – да, опять кажется, но по-другому не выходит, – что у всей сложившейся вокруг нас ситуации есть кукловод, кто-то, кто дергает за нитки. Кто-то конструирует ситуацию для нас и заставляет нас действовать определенным образом. Похоже на то, что с нами происходит? Вот.

Мне нравится идея, что это кто-то, кого знаю я. И мне, хоть убей, кажется, что это именно Иришка Корнеева. Да, понимаю, что обвинять во всех грехах свою неслучившуюся бывшую – это любимая игра мужчин, но мне кажется, что это именно она.