Там, за зорями. Пять лет спустя

Да, семья для нее значила много и была главной в жизни, но это был само собой разумеющийся факт. А карьера артистки и писательницы, Горновка, ее жители и бабушкин дом были неотъемлемой частью ее жизни, ее составляющей, судьбой, в конце концов, и другой она не представляла. Тем более, она не могла и не хотела ломать и перестраивать себя по желанию другого человека, пусть даже любимого мужчины и отца ее дочери. Может быть, если она не станет уезжать так часто надолго, Дорош не станет настаивать на съемном жилье в городе? А в выходные, уезжая, она может отвезти детей родителям, и тогда Витале не придется сидеть здесь. Он сможет съездить к своим родственникам, встретиться с друзьями… А ведь он прав! Она даже с его родителями не знакома, и они, возможно, никогда и не видели Ульяну, да и до друзей его ей в общем-то не было никакого дела! Она в них не нуждалась, у нее были свои, но Дорош…

Но что же ей делать? Как быть? Злата достала свой мобильный, вошла в соцсеть, долго бесцельно крутила ленту новостей, то и дело поглядывая на список друзей онлайн. У Леши мигал зелененький кружок. Девушка открыла сообщения, начала писать… Потом остановилась, закусив губу, и отключилась. Нет, не имеет она права сваливать все это на Блотского. Ведь она сама сделала выбор. Она и представить не могла, что Леша так же смотрел на мигающую точку у края ее фото, открыв сообщения, и не решался написать. И он видел, как она печатала, но так и не отправила сообщение, а через минуту исчез и зеленый огонек.

Глава 26

Чуть приподнявшись в постели, Злата отодвинула штору и увидела, как на фоне серой пелены неба кружатся белые хлопья снега. А вчера шел дождь, и день был серым, сырым и непроглядным. Унылость такого пейзажа подавляла, и девушка невольно улыбнулась, опускаясь на подушки: наконец-то зима.

Закрыв глаза, она полежала еще немного, вслушиваясь в теплое дыхание Ульяны, которая после отъезда Маняши ни за что не желала спать одна в детской, и даже если засыпала, ночью, не боясь темноты, вылезала из кроватки и забиралась к ней под одеяло. На кухне слышно было, как негромко между собой переговариваются родители, приехавшие накануне, да мяукает кот. Витали, вероятно, уже дома не было. Вчера он собирался уехать утром по делам, заодно навестить родственников. С ее родителями, как, впрочем, и со всей родней, у него были ровные, нейтральные отношения. Не холодные, не натянутые, но и особой теплоты между ними не наблюдалось. И теперь Злата знала, что он чувствовал себя среди них чужим. Ее попытки как-то изменить ситуацию не дали результатов, а Дорош и не пытался даже.

Его как будто устраивало подобное положение вещей. А Злата любила, когда на выходные в Горновку приезжали родители. Мама топила печь, которую сама девушка за столько лет проживания в деревне так и не научилась растапливать, и ставила на обед в горшке невероятно вкусный рассольник с белыми грибами и мясом и пшённую кашу, аромат которой, расползаясь по дому, наполнял его особой атмосферой уюта и тепла, возвращая в детство, и дарил ощущения безмятежности и защищенности.

В приезды мамы Злата, будучи достаточно взрослой женщиной, поневоле чувствовала себя ребенком, позволяя себе подольше понежиться в постели, не думая о завтраке для детей. Потом, прямо в пижаме, не умывшись, могла забраться с ногами на табурет, неторопливо пить кофе с молоком, наслаждаясь оладушками с вареньем, и вести неспешные разговоры о том о сем. Вот и сейчас, потихоньку поднявшись и стараясь не разбудить дочку, она стащила со стула шаль и вышла из комнаты.

Как она и предполагала, мама управлялась ухватами в печи, ворочая горшки, а папа прихлебывал чай, о чем-то негромко разглагольствуя.

— Привет, родители! — с улыбкой поздоровалась она, входя на кухню.

— Привет, доча! — весело отозвался Полянский. — А за окном-то вроде и зима уже!

— Да уж, пора бы! А вы чего тут? — спросила она, забираясь на табурет.

— Да вот обсуждаем с твоим отцом близящиеся праздники. Я предлагаю, как и каждый год, пойти к сестре, да куму позвать, а он говорит, устал ходить по чужим квартирам, предлагает дома встретить, не особо заморачиваясь с праздничным столом. Вот я спрашиваю его, не заболел ли? А вообще, я тут в печь холодец поставила. И в духовке пробовала варить, и на плите, однако же лучше, чем в печи, не получается. Тебе оставить тарелочку?

— Оставь, мамуль. Какой же Новый год без холодца?! — улыбнувшись, кивнула девушка. — Папуль, ты стареешь, что ли? — обернулась к нему Злата.

— Наверное! — кивнул Полянский. — Да только хочется дома, чтоб поесть, выпить, да и на диван у телевизора. Ну, а ты, доча, к нам когда приедешь?

— Да, Златуль, мы ж подарки детям купили! Когда вас ждать? — в свою очередь поинтересовалась мама, ставя перед ней чашку с кофе и пододвигая корзинку с печеньем и масленку.

— Мы первого приедем! Мам, а ты что будешь готовить к праздничному столу?