Там, за зорями

Девушка наугад извлекла пару кастрюлек и обнаружив там котлеты и ванильные блинчики с творогом, поставила все это на плиту разогревать.

Пока все кто грелось, она прошла в столовую и достала из буфета тарелку с конфетами и печеньем, расставила на круглом столе чашки. Вымыла огурцы, нарезала колбаски, в середину стола поставила огромную тарелку с оливье. Конечно, если бы она вовремя вспомнила о приглашенных гостах, можно было бы еще и картошечки сварить, а так пришлось обойтись хлебом.

Она выкладывала котлеты в тарелку, когда услышала бормотание в коридорчике. Пожаловали гости. Девушка бросила котлеты и вышла из кухни.

— Во. Златуль, усе у вас тут, як при бабе Сонi было… — кряхтя, заметила баба Ариша, опускаясь на тумбочку. — Чуть дайщлi, почкi зусiм адказваюць. Hiкуды я ужо стала нягодная! Памру, наверно, скора!

— Ну, баба Ариша, вы и скажете! Вы ж еще огород в этом году собрались сажать! — запротестовала Маришка.

А Злата тяжело вздохнула. Прошлым летом довелось ей гулять по окрестностям и как-то так случайно наткнулась она на Максимовну. У них огород выходил как раз к сажалке, он был весь картошкой засажен, и старушка, которой, кстати, было за семьдесят, на коленях эту картошку полола, а ведь тем летом жара стояла страшная. И Маришка ведь уже была здесь, Максимовна тогда что-то говорила о ней. Ну да, Маняшка тогда только родилась, но ведь и бабуля могла посидеть с ребенком ну или баба Валя, раз она почти не уходила от них.

— Баба Ариша, ну что ж вы? Вам ведь еще правнучку растить! Вы уж крепитесь, а Маришка вон станет вам помогать! — сказала Злата и указала рукой в сторону столовой. — Проходите, а то ведь снова все остынет.

Злата взяла из рук Маришки полусонную дочку и прошла вместе с ней в комнату. Маришка сбросила старые кроссовки и последовала за ней, а за ними приковыляли, поддерживая друг дружку, старушки.

Рассадив гостей за столом. Злата осторожно опустила Машку матери на руки и отправилась на кухню за котлетами.

— Маринка, — обратилась Полянская к девушке. — Может, Маняше молока подогреть? Она, смотрю, у тебя просто засыпает?

— Ага, можно молока. Она сегодня днем плохо спала, кажется, у нее зубы режутся.

— Так нужно купить ей в аптеке крем специальный. У меня знакомая однокурсница таким пользуется, говорит, что это просто чудо, а не крем. К тому же у нее уже второй ребенок… — начала Злата, но, встретившись глазами с Маришкой, осеклась.

Какой крем? За какие деньги?

— Слушай, Маришка, ну ты здесь бабушек обслужи, а я на минутку за молоком на кухню отлучусь, ладно?

— Ладно, а я здесь Машке блинчик пожую пока.

Девушка снова отправилась на кухню. А когда вернулась, гости ее уже накладывали себе в тарелки оливье. Маринка жевала блинчики и кормила ими ребенка. Машка ела. Злата вообще подозревала, что девочка уже давно ест все. На всякие молочные смеси, кашки, соки и пюре денег не было.

Полянская озабоченно потерла лоб ладонью. Будучи педагогом по образованию, она знала: подобное положение вещей не продлится долго, соцзащита и комиссия по неблагополучным семьям не допустит, чтобы ребенок и дальше жил в таких условиях. Отберут у Маринки дочку и отдадут в дом ребенка, если в самое ближайшее время что-нибудь не изменится. И что-то подсказывало Злате Полянской, это как раз тот безнадежный случай, когда изменить что-либо невозможно. Для Маринки уже и такая жизнь подобна спасению, а таких, как Сашка, уже ничто не изменит. Как говорят, гены пальцами не задавишь…

Нет, конечно, если Сашку хотя бы закодировать, тогда, может, и Маришка не пила бы. Может быть, они нашли бы себе работу и все как-нибудь устроилось. Но Сашка вряд ли поедет кодироваться, даже ради собственного ребенка, да и работать он тоже не пойдет. Его мать всю жизнь не работала, а отец (в деревне поговаривали, это вполне мог быть Масько) тоже это дело не особенно уважал.

Девушка украдкой вздохнула и уселась за стол вместе с ними.

…Они засиделись допоздна. Маняша, наевшись блинчиков и выпив теплого молока, уснула у Маринки на руках. А они пили чай с блинчиками, конфетами и печеньем и болтали. Говорили в основном баба Ариша и баба Валя. И больше вспоминали прошлое, молодые годы. Девушки смеялись, да и баба Ариша с бабой Валей повеселели. Потом, когда Злата все же уговорила их остаться на ночь, они отнесли ребенка в маленькую спаленку, убрали с Маринкой со стола и нашли старые потрепанные дедовы карты. Папа с дядей Колей не раз пользовались ими, играя по вечерам в «дурака».

Баба Ариша умела гадать. Говорили, получается это у нее очень даже неплохо, и когда-то все местные девчонки, да и бабы ходили к ней. Поговаривали, гадать к ней ездили со всех окрестных деревень и даже с района. Теперь уж бегать было некому, да и баба Ариша редко брала в руки карты. И если все же и гадала, то только для самых близких.