Тамбера

В этот день Маруко так и не вернулся. Прошел еще один день и еще, а его все не было. Семья заждалась. Кависта не находил себе места. И, как назло, все эти дни беспрерывно лил дождь. Плотная молочная пелена тумана висела за окном, сырость проникала во все щели. Все это еще больше раздражало обитателей хижины и приводило в уныние.

Маруко явился на четвертый день. Но на душе у Кависты не стало от этого радостнее. Вся семья встретила отца шумным весельем, и лишь сын оставался угрюмым.

Отец отдохнул с дороги, поел, стал болтать с домашними, а Кависта все сидел молча в стороне. Наконец Маруко сам подошел к нему.

— Я вернулся с острова Кай, сынок, — сказал он.

— Подачку выпрашивал? — насмешливо спросил Кависта и отвернулся, сделав вид, что не хочет и слушать отца.

— Ничего я не выпрашивал, — ответил Маруко.

И вдруг, словно бурный поток прорвал плотину, с уст сына полились гневные слова:

— Неужели тебе нравится такая жизнь! Каждый день — жалкая горсточка риса, и больше ничего! Неужели ты доволен, когда над тобой издеваются, тобой помыкают!..

— Конечно, нет, Кависта, — спокойно произнес отец. — Но я не понимаю, что вдруг на тебя нашло?

— А ты посмотри, что у нас происходит! Возьми хоть Гапипо! Голландцы дают ему много разных тканей, он продает их нам и наживает большие деньги. Как ты думаешь, мне это приятно видеть? Ты думаешь, я не хотел бы этим заниматься?

— У него много добра и деньги есть, сынок, а у нас ничего нет.

— По почему у нас ничего нет? Почему мы бедные? Кто сделал нас бедными, кто?

— Так уж оно получилось, сынок. И незачем без конца говорить об одном и том же. Пользы от этого никакой, только одно расстройство.

— Выходит, ты меня и слушать не хочешь! Видите ли, я его расстраиваю! Значит, по-твоему, пусть все останется Как есть? Так мы никогда с нуждой не покончим. Да что с тобой говорить, ты ведь пальцем о палец не стукнешь, чтобы наша жизнь стала другой.

— Неправда, сынок, я изо всех сил бьюсь. Но что поделаешь, так уж повелось с давних пор, что в нашей семье нет достатка.

— Ничего не повелось. Это тебя предки за твою глупость наказывают. За то, что Имбате мускатник отдал.

Маруко промолчал.

— А ты не мог бы вытянуть у Визано что-нибудь ценное? — после недолгого раздумья спросил Кависта.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что нам нужны такие вещи, за которые голландцы дали бы много тканей.

— Для этого надо очень много вещей, сынок. А у Визано можно раздобыть только самое необходимое.

— Ну что ж, значит, остальное придется забрать силой, другого пути нет.

— Ты предлагаешь…

— Отнять у него добро, и все тут. А если понадобится, то и самого прихлопнуть.

— Ах, сынок!

— Что ты ахаешь! Говорят, отец Визано все свое богатство у китайцев тоже силой отобрал.

— Но мы не должны так поступать, Кависта. Закон предков не велит делать людям зло и поступать с ближним как с врагом. Можно взять у другого человека то, без чего нельзя жить, но грабить и убивать людей нельзя.

— Это все сказки, которыми утешают себя слабые люди, потому что не умеют победить нужду.

Разговор опять прервался. Отец и сын думали каждый о своем.

— Да, — произнес наконец Кависта, — как ни ломай голову, а выхода нет. Только злость сильнее разбирает.

— Зачем злиться, сынок!

— Как же не злиться, когда по твоей милости мы лишились своей земли.

— Лучше мне умереть, чем слышать от тебя такие слова! Да и что тебе дался этот участок? Ведь мускатные орехи не приносят теперь большого дохода.

— Но где же тогда раздобыть денег, чтобы купить у голландцев ткани? Где?

И снова наступило молчание. Кависта лихорадочно думал, Маруко рассеянно смотрел куда-то вдаль.

— Вот что надо сделать, отец, — вдруг с твердостью сказал Кависта.

— Что? Говори, — встрепенулся Маруко.

— Мы отдадим насовсем наш участок Веллингтону, по так, чтоб никто об этом не знал. Он ведь и сам этого хотел, верно?

— Да, хотел.

— Но отдадим мы ему участок только при одном условии. Пусть он даст нам взамен столько вещей, чтобы на них можно было выменять у голландцев ткани. Тогда мы ничего не потеряем, лишившись мускатника. Я стану торговать тканями, как Гапипо, мы забудем о бедности и заживем еще получше тех, у кого есть земля.

— А тебе не жалко нашего участка, Кависта?

— Жалко? Да ведь если мы не поступимся им, то так и будем нищими. Словом, отец, решено. Завтра или в крайнем случае послезавтра ты отправишься на остров Кай.

— Поехать туда проще простого, Кависта, но прежде все надо хорошенько обдумать.

— Что там обдумывать? Мать и сестры с этим согласятся. Женщинам самое главное — чтобы в доме была еда и все необходимое.

— А может, лучше отдать участок Имбате, раз уж мы решили с ним расстаться, а не Веллингтону? Имбата наверняка обрадуется и еще деньгами приплатит. А на деньги мы знаешь сколько купим у голландцев тканей!