Тамбера

— И помяни мое слово, Имбата, его отъезд только на руку Кависте. Вот кто теперь развернется вовсю. Такой огонь раздует, что и пожару вспыхнуть недолго. Как ты думаешь?

— Пожалуй.

И все это тебе одному расхлебывать! Ну ничего, у тебя есть друзья. Они всегда готовы помочь тебе, и самый верный твой друг — я. Если будут какие трудности, не стесняйся, иди сразу ко мне.

— Спасибо, Гапипо, — помолчав, проговорил Имбата. — А что ты сейчас можешь мне посоветовать? Я ведь как между двух огней.

— По-моему, прежде всего ты должен немедленно объявить, что недоволен тайным отъездом ван Спойлта, который не имел права так поступать.

— Ну а потом?

— Потом предупреди Кависту, чтобы прекратил возмущать людей против голландцев.

— Поверь мне, Гапипо, толку от этого не будет. Кависта не послушает меня.

— Знаешь что, с Кавистой я, пожалуй, сам поговорю.

— Вот это было бы хорошо!

Во дворе показался Тамбера. Когда он подошел к лестнице, ведущей в дом, Имбата прервал беседу с гостем и окликнул его:

— Тамбера! Правда, что господина ван Спойлта нет на Лонторе?

— Правда, — коротко ответил юноша, поднимаясь на террасу.

— Где же он?

— Говорят, на корабле уплыл.

— Куда?

— Не знаю, не слышал.

Больше отец ни о чем не стал спрашивать сына и повернулся к своему собеседнику. А Тамбера прошел через террасу в комнату и сразу наткнулся на мать.

— Что это ты принес? — спросила она.

— Книгу.

— Клара дала?

— Да.

— Но Гапипо сказал, что она уехала вместе со своим дядей.

— Я взял ее в доме ван Спойлта.

Тамбера мог бы, конечно, сказать матери, что Клара перед отъездом оставила эту книгу у одного голландца и тот передал ее ему, Тамбере. Но он предпочел промолчать. Ему не хотелось об этом говорить с матерью. Даже когда Вубани спросила, зачем ему книга, он ничего не ответил и прошел на заднюю половину. Усевшись на бамбуковый лежак, он погрузился в чтение, По лицу Тамберы мать поняла, что он не хочет, чтобы ему сейчас мешали.

Занимаясь своими делами, Вубани нет-нет да и заглядывала в комнату сына, пытаясь понять, что сулит ей его новое увлечение. Неужели книга будет источником ее новых забот и печалей? Подумав, она рассудила, что, пожалуй, нет нужды особенно тревожиться еще и из-за этого — будет ли он сидеть день и ночь над листками бумаги, старательно выводя слово за словом, или над книгой — какая разница? Все лучше, чем забивать себе голову пустыми мечтами…

А Тамбера сидел на своем лежаке с книгой на коленях и внимательно всматривался в слова, прочитывал их, запоминал. Ему хотелось поскорее одолеть все буквы алфавита. Тогда он и писать будет хорошо. И еще ему очень хотелось прочитать всю книгу до конца, узнать, о чем в ней говорится. Надо сделать это самому, ведь Клары сейчас нет, а никто другой не поможет. Очень хорошо, что время за чтением летело быстро. Некогда было тосковать о Кларе.

Клара велела ему каждую свободную минуту упражняться в чтении и в письме. Он, конечно, так и будет делать, хотя это и не легко. Порой буквы, слова, строчки исчезали куда-то, вместо них перед глазами возникал образ девушки, которая оставила ему эту книгу…

С этого дня никто больше не отвлекал Тамберу от его дум и занятий. Мать как будто примирилась с его новым увлечением. Она даже радовалась тому, что сына никуда не тянет из дому и что он целыми днями у нее на глазах. Отец, правда, бывал недоволен, видя Тамберу весь день уткнувшимся в книгу. Чтобы реже видеть сердитую физиономию отца, Тамбера забирался в какой-нибудь укромный уголок и там читал. Его приятели давно уже не заглядывали к нему. Да и он сам выходил из дома лишь изредка. Словом, все оставили юношу в покое.

Но не только о Кларе были его мысли. Он вдруг стал замечать, что все чаще отрывается от книги и со все возрастающим волнением думает о строящейся голландской крепости. Он откладывал тогда книгу, подходил к окну и смотрел не отрываясь на растущую изо дня в день мощную каменную стену. Тамбера пытался запретить себе думать о крепости, брался снова за книгу, вспоминал Клару, но все это не могло отвлечь Тамберу от его грустных мыслей. То и дело он невольно спрашивал себя, что будет, когда крепость выстроят. Это тревожило Тамберу больше всего.

Такой же вопрос задавали себе и его отец, и некоторые другие жители Лонтора, хотя причины для беспокойства у всех были разные. Отец, находясь дома, тоже время от времени посматривал в сторону владений ван Спойлта, лицо его хмурилось, и от этого на душе у Тамберы становилось еще тяжелее.

Пытаясь стряхнуть с себя гнетущее чувство неизвестности и опасения, Тамбера иной раз, оставив чтение, уходил из дому потолкаться среди лонторцев, занятых на строительстве. Он слушал, о чем они говорят, и удивлялся: ни у кого, казалось, эта крепость не вызывала мрачных предчувствий. Хотя труд был нелегкий, люди работали живо, с охотой, словно и не ведали, что происходит из-за этой проклятой крепости на острове.

Тамбере становилось легче.