Тамерлан

Чеку хохочет, всем видом показывая насколько смешна трусость главы тюрьмы.

Однако Тимур серьезен. Он оборачивается к градоначальнику:

- Эмир надеется: Самарканд поставит Мавераннахру тысячу умелых воинов со снаряжением…

- Тысячу!? Со снаряжением!?

- Вы обрадовались? Удивились?

- Самарканд велик, но где взять столько воинов и снаряжения!... Второй год неурожай… Купцы скупы…, а тут снаряжения на тысячу! Нам бы до осени протянуть – не умереть с голоду эту зиму!

- Да, Самарканд велик, — говорит Тимур несколько задумчиво, и, наверняка ни на секунду не теряя нить разговора, срезает второй стебель розы, очищает ее от шипов. – Вы правы: Самарканд велик… А купцы? Мне кажется… процветание Мавераннахра дорого… всем самаркандцам… купцы – не исключение… Купцам… владельцам караван-сараев благополучие Самарканда должно быть особенно дорого… Поручение нашего эмира для нас закон и мы его выполним чего бы это ни стоило! – говорит в заключение Тимур, бросает розу на пол, да так, что у Джамаля невольно отвисает челюсть.

73

К воротам Мухамада, мужа Туркан, опираясь на посох, приковыляло некое диваноподобное существа. «Существо» постучало в ворота – в щелочке с той стороны показались встревоженные глаза стражника:

- Что тебе надобно, божий сын?

- Мне бы, добрый человек, чашечку горячего чаю. – Не откажете в любезности.

По ту сторону слышится голос другого стражника:

- Что он просит?

- У него просохло горло …

- Стало быть, просит воды.

- Если бы – ему подавай чаю!

-Чаю? А может дать чаю с щербетом? С халвой?... Эй, странник, а не желаете чаю с пловом с жаренной перепелятиной!?

- Меня, добрые люди, замучили жажда и голод. Плов, да еще с жаренной перепелятиной – это как раз то, о чем тоскует, — да простит ему Аллах! – мой желудок…

- Прочь! Прочь, богохулец! Иди в харчевню, там тебе дадут все, что пожелает твой желудок!

Стражники весело смеются.

- Добрые люди, я сыт от ваших слов. Примите мою благодарность… А сейчас будьте добры попросите сюда, к воротам… Чеку… барласца… сотенного из Кеша!

Стражники, судя по шумам по ту сторону ворот, в замешательстве…

74

Двор Мухамада. В глубине его (в присутствии своего непременного напарника) Чеку учит мальчика Хамида военному искусству, на лице Чеку шрам – свидетельство его недавней бурной деятельности.

- Ну-ка повтори, что, мальчик, задержалось в твоей голове?

- Тысяча Тимура непобедима! – чеканит мальчик Хамид.

- Еще?

- Чеку – лучший воин в тысяче непобедимого Тимура!

- Еще?

- В сражениях нельзя оставлять в беде товарища!

- Атому, кто сделал наоборот?

- Смерть!

Чеку явно доволен.

- А теперь повторим, чему научились твои руки… Держи! – Чеку подает мальчику Хамиду, сняв со стены, саблю. – Руби меня! Не бойся!...

Мальчик после небольшого колебания делает взмах тяжелой саблей – Чеку играючи, ловко отражает удар, да так, что сабля мальчика оказывается на земле…

В этот момент к ним подбегает стражник.

- Чеку просят…

- Кто!?

- Неизвестный!

Чеку вместе со стражником следует к воротам, смотрит в щелочку, и увидев по ту сторону «существо», недовольно восклицает:

- Что понадобилось этому… попрошайке!

- Добрые люди, мои глаза страждут лицезреть великого воина…

- Ну, я великий воин, — смягчается Чеку.

-…Чеку – барласца, который один легко справляется с сотней!

- Ну, я… — продолжает Чеку, но, осененный неожиданной догадкой, удивленно восклицает: — Тимур!

Вход в ворота немедленно открывают. Входит «существо», которое действительно оказывается Тимуром. Стражники, каясь, подают на землю. Тимур бросает на руки опешившего Чеку один за другим атрибуты маскарада. На шум прибегает и повар Акрам. Тимур зорко и серьезно оглядывает двор, затем – людей, замерших в ожидании. Останавливает взгляд на Чеку – говорит жестко:

- Произнести твое имя – значит открыть любую дверь в Самарканде – так?

- Будь уверен, Тимур, я сменю стражу – сюда не проникнет ни одна мышь, — выпаливает в ответ Чеку.

Стражники в ужасе, Тимур же, напротив, несколько смягчается, произносит, обернувшись к Акраму:

- Меня не мучает жажда, я не голоден, но от хорошего плова не откажусь.

- Будет исполнено, госп… господин посланник великого эмира, — говорит Акрам – ваше желание будет исполнено!

- Тимур! – в глазах Чеку светился прямо-таки детская восторженность.

- Тимур! – докладывают Мухамаду.

В дверях появляется Туркан.

- Тимур!

75

За семейным дастарханом — Тимур, Мухамад, Чеку, поодаль, соблюдая «дистанцию» — Туркан. На дастархан Акрам самолично ставит блюдо с пловом.

Идет неспешная беседа.

- У вас, – обращается к Мухамаду, Тимур, — вся жизнь прошла в Самарканде…

- Не только моя, но и моих родителей… родителей моих родителей…

- Самарканд вы знаете как никто другой, — продолжает Тимур.

- Самарканд они знают не хуже своего дома, — вклинивается в разговор Чеку, но, встретившись с жестким недовольным взглядом Тимура, считает за благо отступить в тень.

- Самарканд и есть мой дом, — произносит, тщательно подбирая слова, Мухамад.

- Отлично. В таком случае не откажите в любезности просветить меня…

- Буду рад поделиться своими знаниями.