Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

В 1221 году Пьер де Монтегю вернулся в Египет. В июне аль-Камиль предложил еще одно мирное соглашение, почти такое же, как два года назад. Понимая, что над Палестиной нависла угроза, на этот раз магистр тамплиеров призвал членов совета принять предложение, но успеха не имел. Пелагий, Жан де Бриенн и остальные решили, что пришло время раз и навсегда разделаться с египтянами. Не получив поддержки, Пьер де Монтегю был вынужден согласиться на предложенную ими альтернативу: поход вверх по Нилу, который должен был заставить египтян дать сражение. Это был смелый шаг, но запоздалый: за прошедший год, пока крестоносцы бездействовали, аль-Камиль и его союзники приготовили им ловушку. И теперь она должна была захлопнуться.

В послании к Алену Мартелю, магистру тамплиеров в Англии, Пьер де Монтегю позже описал катастрофический поход против армии аль-Камиля[478]. 29 июня 1221 года христианское войско покинуло свой лагерь и отправилось вверх по реке в сопровождении кораблей. По мере его продвижения армия аль-Камиля постоянно отступала, отказываясь дать бой. Все складывалось подозрительно хорошо. Крестоносцы нетерпеливо шли вперед, совершая набеги на попадавшиеся по дороге деревни и направляя свои арбалеты на каждого встречного мусульманина. Тамплиеры ехали в арьергарде. Летописец Ибн аль-Асир писал, что христиане «все и каждый были убеждены, что покорят Египет»[479]. Однако вскоре некоторые начали сомневаться в успехе дела. Жан де Бриенн нервничал из-за того, что армия зашла слишком далеко на незнакомую территорию, и многие явно были согласны с ним. Если верить Монтегю, около десяти тысяч человек дезертировали из войска.

Следом за крестоносцами по земле и воде шло подкрепление, отправленное аль-Камилю его братьями. Хуже того, на Ниле начался разлив. Хотя армия крестоносцев находилась в Египте уже больше двух лет, они не понимали, как функционирует сложная сеть естественных и рукотворных водных каналов, впадавших в реку. Не знали они и о сезонных изменениях уровня воды, которая в конце лета резко поднималась и затапливала берега. До сих пор им доводилось сталкиваться не с самым сильным разливом реки. Зато аль-Камиль отлично все это знал, и, поскольку стоял конец июля, а крестоносцы углублялись во все более опасную местность, кораблям и войску мусульман оставалось только преследовать их, блокируя реку и преграждая путь обратно в Дамьетту.

К 10 августа крестоносцы остановились напротив крепости Эль-Мансура, где от русла Нила, идущего от Дамьетты, отделялся другой рукав, Танитский (город Танис, находящийся недалеко от озера Манзала, получил свое название от этого участка реки). Они оказались на клочке суше между двух водных путей, полностью окруженные, поскольку река за ними была блокирована, и, кроме того, мусульманские войска преградили все сухопутные пути. Две недели спустя Нил разлился, и его воды смыли большую часть обоза крестоносцев. «Мы потеряли в болотах наших вьючных животных, упряжь, доспехи и повозки с почти всеми нашими припасами», – писал Пьер де Монтегю.

Это само по себе было плохо, но аль-Камиль разыграл вдобавок свою козырную карту. Для регулирования паводковых вод Нила местные крестьяне вырыли каналы. Султан приказал открыть ворота шлюзов, и потоки воды устремились на позиции крестоносцев. Земля, по которой шло войско, превратилась в густую непроходимую грязь. Даже тамплиеры не могли справиться с паникой, охватившей людей, когда они попытались выбраться из огромной трясины. По словам Пьера де Монтегю, крестоносцы были пойманы, «как рыба в сети». Их поход закончился. 28 августа Пелагий понял, что иного выхода, кроме как сдаться, нет.

Щедрость султана – которую он проявлял до сих пор – осталась в прошлом. Он пригласил Жана де Бриенна в свой шатер и в любезных выражениях, но твердо сообщил королю Иерусалима, что все его люди погибнут от голода, если латиняне не согласятся на новые мирные условия: Дамьетта и крепость в Танисе должны быть возвращены, мусульмане, плененные в Акре и Тире, – освобождены. Армии, оккупирующие северный Египет, уйдут, а за этим последует восьмилетнее перемирие. Это была безоговорочная капитуляция. И Жан был вынужден согласиться.