Тамтамы до сих пор звучат

Моя точность поначалу также доставила мне в Африке немало неприятных минут. Я был в тропиках всего лишь несколько дней, и представление о местной пунктуальности у меня тогда было совершенно европейское.

Однажды ко мне должен был прийти очень важный гость, с которым было договорено, что он прибудет в три часа пополудни. День был необыкновенно жаркий, и мне страшно хотелось спать. Голова склонялась на грудь, и глаза закрывались. Я позвонил портье и попросил его разбудить меня в три часа, предупредив, что это очень важно, потом лег и моментально уснул. Каково же было мое возмущение, когда я, проснувшись, обнаружил, что на часах уже без пятнадцати четыре. Почему меня не разбудили? Я оделся и вышел. По-прежнему было душно и жарко. В коридоре — ни души, тогда как обычно в это время там всегда довольно много народа, веранда пуста, а кафе мертво. Официант спал. Я прошел по коридору, споткнувшись о боя, который заснул прямо на земле, и кинулся в вестибюль, на ходу вспоминая всякие грозные слова, но и там было пусто. На стойке лежал лист бумаги с дважды подчеркнутой надписью: «Петр Зима — № 92, разбудить около трех обязательно!». На записке мирно покоилась голова дежурного портье, он тоже спал. Я разбудил его, выслушал сонные извинения, и все мои заранее подготовленные тирады куда-то испарились. В конце концов нам обоим было жарко, мне в комнате, а ему в вестибюле. Самым грустным оказалось то, что никто из нас не знал, был ли мой гость. На часах было уже четыре. Где он теперь? Так как весь этот день на стоянке перед гостиницей не было ни одной автомашины, то лимузин своего гостя я увидел уже издалека, когда он там разворачивался. Мой госгь выскочил из машины, быстро закрыл ее и побежал, по-мальчишески подпрыгивая, к двери гостиницы. Он виновато рассмеялся, увидев меня:

— Я очень извиняюсь, опоздал на целый час, это так ужасно. Но ведь сегодня такая страшная жара, и я сам не заметил, как уснул.

Поделюсь с вами еще одним наблюдением.

Европейский бюрократ — лицемер. Если в Европе вы приходите в канцелярию к бюрократу, скажем, в половине одиннадцатого, то застаете его внимательно читающим утренние газеты. (Это, конечно, может случиться и в Африке.) Вы входите и приветствуете его. Бюрократ сворачивает газету и холодно спрашивает, что вам угодно.

В Африке этого не случится. Там вам вежливо ответят на приветствие, махнут рукой в направлении свободного стула и будут читать дальше. Европейский бюрократ лишь несколько остудит ваше пылкое желание немедленно приступить к делу. У африканца вы начинаете чувствовать, что пришли не вовремя. Вы будете ждать до тех пор, пока он не кончит читать газету. А уж потом с улыбкой займется вашими делами. Ему в этом помогут как раз то, чего не хватает европейцу: хорошие и крепкие нервы. Он потерял вашу бумагу — неважно: напишете еще раз; не получил ваше письмо — тоже не так уж важно: напишете здесь, на месте. Ваши деньги выдали кому-то другому. Это, плохо, но можно вам выдать аванс или деньги господина X, который будет получать их позже.

Африканцы имеют не только крепкие нервы, но всегда сохраняют чувство юмора по отношению к людям и событиям, чувство, которое давно уже изгнано из учреждений Европы. Они не откажут себе в удовольствии вас проэкзаменовать, могут действительно заинтересоваться вами и сопоставить слова и официальные данные.

Если вы врач, то вас обязательно спросят, что это у того мальчика за болячка на голове. Если геолог — то тут же последует вопрос: «Что это там за камень?». Если вы изучали африканский язык, то вас тут же проверят. К тому же еще позовут коллегу, для которого этот язык родной. После того как африканец таким образом познакомится с вами, он станет совсем другим человеком и будет относиться к вам по-дружески. Сложность заключается лишь в том, что завтра у другого стола все начнется с самого начала.

Старая Европа должна быть самокритична. Хотя бы в конце нашего повествования. Она изобрела пар, электричество, газ и многое другое. Ускорила перевозку людей с места на место. Но одновременно она создала границы, паспорта, визы, таможни, пошлины, барьеры и шлагбаумы. С большим или меньшим успехом она пыталась перенести эти изобретения в Африку.

Посмотрим, насколько ей это удалось.

Молодой европеец переезжает границу государства на побережье Западной Африки. Перед отъездом его принимает знакомый пожилой начальник, желает счастливого пути и спрашивает:

— Так ты теперь будешь работать в соседней стране? А есть у тебя какие-нибудь рекомендации?

Европеец показывает документы, выданные посольством, министерством, академией. Начальник некоторое время молчит, потом качает головой и замечает:

— А не хочешь ли пару строк от меня? Я немного знаком с тамошним начальником.