Танар. Зов крови

Ладонь заскользила по шершавой стене в поисках выключателя. Старая лампочка с накоплением энергии беспомощно замигала, но всё же зажглась. Прежде всего в глаза бросалась чистота. После неоднократных обысков шаонцы оставили все вещи на своих местах. Никто не действовал как танарские патрули, которые заявляются при необходимости в дома и переворачивают всё вверх дном. Лишь приличный слой пыли устилал полы. Но это было неизбежно.

— Томас не хотел доставлять лишних хлопот, если решишь вернуться! — бархатный голос Дениса звучал в этом доме слишком неестественно, ведь он никогда сюда не заходил. — Отряду пришлось потратить больше времени, но зато дом не утратил былой вид.

— Я это ценю! — тихо ответила Виолетта, ощутив укол вины. — Он, наверное, до сих пор ждёт известий.

— Кирилл ему сообщит. Не открыто, так как за нами пока могут следить. Вероятность низка. Отцу вроде плевать на нашу причастность. Но в Томаса он может вцепиться мёртвой хваткой, если что-то заподозрит.

Виолетта кивнула, выражая согласие. После пути сюда, проведённого в молчании, было приятно слышать его голос. Это помогало держаться. Она не хотела вновь погружаться в молчание, хотела часами разговаривать о чём угодно. Чтобы не думать о будущем. Только это невозможно. Денис явно тоже не очень хочет здесь находиться. Наверняка у него были другие планы.

Поэтому Виолетта лишь слабо улыбнулась и прошлась в гостиную. Здесь всё осталось прежним. Старый диванчик, на котором Марта проводила все вечера до отхода ко сну, одиноко пылился в центре комнаты. Здесь она читала книги, пила травяной чай, ждала племянницу с отработок. Свет всегда горел и служил успокоительным глотком после сложного дня.

Тяжёлый ком застрял в горле, готовый вырваться в любой момент отчаянным воплем о несправедливости этого мира. Виолетта никогда не могла понять, почему падшие люди проживают долгую жизнь, отравляясь дешёвым пойлом и магическими отходами. А хорошие светлые души лишаются жизни едва ли не в самом расцвете сил. Разве это правильно? Но потом испугалась собственных мыслей. Ведь никто не в праве вершить чужие судьбы.

Денис едва ощутимо коснулся её плеча, возвращая в реальность. Виолетта вздрогнула. Яркий образ Марты растворился, вновь сделав гостиную мрачной. Кофейный столик, на котором всегда лежали газеты и книги, теперь пустовал. Шаонцы всё забрали, даже лишнее. Больше находиться здесь не хотелось. С каждой секундой становилось тяжелее. Девушка бросила короткий взгляд на патрульного и молча направилась к лестнице.

Оказавшись на втором этаже, она первым делом посмотрела на дверь в комнату Влада. Казалось, если постучаться и заглянуть внутрь, он будет там. Валяется на кровати среди творческого беспорядка, слушает музыку и делает зарисовки в блокноте. А если комната пустует, значит, проводит время в сомнительных компаниях. Вернётся где-то под утро, и тишину разорвут громкие пререкания с Мартой. Она ведь очень переживала. Не могла спать, пока оба племянника не будут дома.

Виолетта помедлила, не решаясь нарушать незримые границы, которые установила с братом ещё много лет назад. Даже, если Влада здесь нет, эта комната навсегда останется его комнатой. Но любопытство победило, и Виолетта заглянула внутрь.

Она не узнала эту комнату. То, что подчёркивало его индивидуальность, исчезло — разбросанные по комнате неудачные наброски. Иногда Влад комкал вырванные из блокнота листы и кидал в корзину для мусора прямо с кровати. Часто промахивался. И они могли долго валяться, пока Марта с боем не проводила уборку. Только вскоре комната вновь принимала былой вид. Исчезли и прикреплённые к стене рисунки.

Лишь сейчас Виолетта задумалась, что Влад мог делать это намеренно. Позлить лишний раз тётю; доказать то, что бессмысленно доказывать. А теперь оставалось лишь гадать, хотел бы Влад изменить что-то в их отношениях, если бы была такая возможность? Шаонцы унесли всё, оставив лишь мебель. Комната и так всегда выглядела незавершённой. Даже корзина для мусора теперь пуста.

Девушка не стала заходить дальше порога. Заглянуть в комнату Марты не хватило духу. А когда зашла в свою, на ум не пришло никаких воспоминаний, связанных с ней. Это была лишь комната. Такая же, какой Виолетта её помнила. Здесь всё оставалось нетронутым. Да и брать особо было нечего. Она не хранила у себя никаких документов или снимков. Документы Марта хранила где-то у себя. Другие более-менее полезные вещи оставлены на чердаке. Наверняка шаонцы забрали все коробки. Не оставили ничего.

Но Виолетте и не хотелось видеть это барахло. Когда-то было приятно рассматривать старые вещи родителей, держать в руках крошечную частичку воспоминаний. Но теперь от одной мысли об этом становилось неприятно. Слишком много воды утекло. А встреча с Эдуардом испортила всё, что осталось.