Тандем. Неестественный обзор

   "Да... Многое изменилось в моей жизни за последние три года", - подумал Коэн, разглядывая из окна президентского вертолета гигантскую развернувшуюся внизу стройку Капитолия, и повернулся к Тиму, своему бессменному помощнику, занимающему теперь пост главы президентского аппарата.

   - Давай вниз. Хочу посмотреть, как идет отделка "Белого Дома".

   Плавно, чтобы не доставлять беспокойства пассажирам, вертолет заложил правый вираж и через несколько минут приземлился на одной из десяти площадок центральной башни, верхние уровни, которой занимали офисы правительства и администрации. Здесь же располагалась новая резиденция президента США, в память о прошлой, оставшейся в накрытом радиацией Вашингтоне, называемая Белым Домом.

   Споры о том, стоит ли размещать всю президентскую рать в одном месте шли довольно долго. Особенно смущало то, что несмотря на автономные скоростные лифты, идущие к заглубленному бункеру оборудованному по высшим стандартам защиты, в случае опасности президента нельзя было достаточно быстро эвакуировать с верхних этажей башни. Окончательное решение все же осталось за Коэном. Во время одного из визитов, подойдя к окну еще недостроенного овального кабинета, точной копии того, что остался в старом Белом Доме, он взглянул с высоты на раскинувшийся внизу строящийся мегаполис поразился его какой-то неамериканской красоте и почувствовал не просто удовлетворение от того что увидел, а настоящую гордость. Такие сильные эмоции он не испытывал никогда. Так чувствует себя человек добившийся, наконец, своей цели. Решение было принято. Новый Белый Дом будет находиться здесь, на вершине самой высокой в западном полушарии башни, название которой предстояло еще придумать.

   Теперь, когда башня была почти достроена и полным ходом шли отделочные работы, он стал заезжать сюда чаще. Чтобы походить по еще пустым, пахнущим свежей краской коридорам, обсудить с инженерами мелкие изменения, полюбоваться открывающимся из окон видом, но самое главное, посидеть в уже полностью оборудованном овальном офисе за президентским столом, за которым до него сидели его предшественники. Только усевшись в первый раз за этот стол, изготовленный из толстых дубовых панелей снятых двести лет назад с замерзшего в арктических снегах британского фрегата "Резолют", он почувствовал себя состоявшимся президентом. От него веяло историей, и все пространство вокруг наполнялось необъяснимой аурой силы, влияния и мощи, которая помогала предыдущим президентам принимать судьбоносные для Америки решения.

   - Судьбоносные решения, - прошептал Коэн, проведя рукой по полированной столешнице.

   За его карьеру он был свидетелем нескольких решений, которые могли самым драматическим образом изменить историю человечества. Проект Лунный Свет, решение Лэйсон о нанесении глобального ядерного удара, решение о ядерном разоружении после применениями китайцами "эффекта" в Санта-Фе и, наконец, присоединение Америки к негласному союзу государств, которые при несомненном лидерстве тандема, шаг за шагом, создавали основу нового миропорядка. Сейчас с высоты прожитых лет и полученных знаний, многие решения кажутся не такими радикальными как раньше. Незримое, но весьма ощутимое, присутствие Коллегии в мировых делах объясняло очень многое. Подъем Америки после развала Советов, Лунный Свет, "эффект": все эти факторы и события, оказавшись частью хорошо спланированного замысла, после разговора с Кроуфордом на австралийском фрегате приобрели какой-то новый смысл и несколько потеряли свой драматизм и эпохальность. Но эта потеря, с лихвой компенсировалась растущим чувством уверенности в будущем, так четко и логично очерченным тандемом и поддержанным технологиями имеющимися у Коллегии.

   "В конце концов, что может пойти не так?" - подумал Коэн, развернул кресло от стола встал и, подойдя к широкому панорамному окну, выходящему на зеленую, усаженную кустами роз лужайку, находящуюся почти в полукилометре над землей, взглянул на надвигающиеся с юга дождевые облака. Серое покрывало низкой облачности медленно наползало на Капитолий в двадцати этажах ниже, и Коэн, глядя на торчащие из него шпили соседних башен, на миг почувствовал себя творцом нового мира. Почти богом. Тряхнув головой, он, словно испугавшись, тут же отогнал от себя эту крамольную мысль. Теперь он хорошо понимал, что может произойти с теми, кто, уверовав в собственную исключительность, возомнил себя хозяином мира. Хорошо это понимала и его команда, готовая сделать все, чтобы как можно дольше сохранить мир и дать Америке восстановиться.