Танец белых карликов

Тим промолчал. В его голове уже созрел план, но он решил им пока не делиться. В конце концов, это его личные счеты. Да и он больше не хотел подвергать опасности своих друзей.

Вернулся Йозеф: в окно влетела летучая мышь и, ударившись об пол, обернулась человеком.

Вид у Главы Дома был довольно мрачный.

– Я навестил одного своего старого друга, астронома… Час Затмения ровно через десять дней, – объявил он. – А мы еще не прошли самого важного… Ну что же, Тим, я решил, что ты тоже будешь искать Черную Радугу. Впрочем, скоро утро, идите все отдыхать. Но к вечеру у тебя, Тим, должен быть готов план.

Парень глянул исподлобья, но кивнул. Подождав, пока все зайдут в лифт, он тихо спросил:

– А где сейчас Тимур? Я хотел бы с ним посоветоваться.

Йозеф покачал головой.

– Я отправил его на разведку. Белые карлики совсем распоясались, все чаще проникают в наш мир, без труда проходят в зарегистрированные двуликие долины… Боюсь, они чувствуют приближение Часа Затмения и, возможно, хотят отобрать то, что когда-то мы отняли у них. Это очень плохой знак, Тим.

– Мы видели их, – кивнул тот. – Они напали на нас в… – Он осекся, вспомнив, что про ту долину Йозеф не знает.

Уловив его замешательство, старик снисходительно улыбнулся.

– Все мне известно о вашем приключении. Боюсь, раз ты теперь такая важная фигура, сильвебр, белые карлики чувствуют что-то и могут преследовать тебя… Но не будем пока об этом. Иди, тебя заждались. – Он указал на раскрытые двери лифта. – Не стоит задерживать друзей. И прошу тебя, сосредоточься на Черной Радуге. Кто знает, может, тебе и правда повезет.

Прошло три дня. Все это время Йозеф запирался с Тимом в своем кабинете и учил его усиливать астральный взгляд, а еще разрабатывал с ним маршрут квеста по поиску Черной Радуги.

И только вечером все друзья собирались в кабинете Йозефа – старик сам на этом настаивал.

– Здесь вы в относительной безопасности, – говорил он, – хотя я не могу быть уверенным во всех своих людях… Вы можете выйти даже на прогулку в любое из окон, но не отходите дальше чем на пару километров.

Морж казался еще бледным, но присутствие Яны быстро возвращало ему силы. Он привычно шутил, смеялся и лез ко всем обниматься. Гемма пострадала меньше – очевидно, из нее не успели выкачать много энергии, и сейчас она сидела возле Тима со счастливой улыбкой – парень мягко обнимал ее за плечи, его взгляд светился нежностью и теплотой.

«Что я наделала? – отрешенно думала Селестина, глядя, как Тим уже в который раз улыбается Гемме. – Я заигралась… Потеряла его… даже как друга».

После того как они освободили Гемму и Моржа, Тим стал подчеркнуто вежливо относиться к Селестине, а в основном просто игнорировал.

Она же вдруг поняла, что ее неотвратимо тянет к нему. Хотелось, чтобы он улыбнулся, глядя ей в глаза, хотелось прикоснуться к нему или хотя бы почувствовать теплый, радостный взгляд, предназначенный только ей одной. Просто взять за руку… И тем сильнее и тягостнее воспринималось его равнодушие и холодность.

– Селестина, ты меня слышишь? – донеслось до нее словно издалека.

Она с усилием оторвалась от своих мыслей. Тим смотрел на нее и улыбался. На какой-то ужасный миг ей пришло в голову, что он догадался, о чем она думает, но она тут же одернула себя.

– Извини, я задумалась, – сказала она. – Ты что-то спрашивал?

– Не я, а Гемма.

Гемма тут же кивнула.

– Я спросила, как ты себя чувствуешь после того, что сделал твой друг, Алекс?

Девушка участливо улыбалась, и Селестине захотелось превратиться в дракона и перегрызть ей горло, а еще перекусить руку в том самом месте, где она прикасалась к Тиму.

Они все ждали ответа, но Селестина не спешила. Она давно знала, что Алекс раскусил ее игру – почувствовал, что она просто использует его… О, если бы Волкову было известно, ради кого она это делает, то он, наверное, задушил бы ее собственными руками еще до обряда. Эта мысль почему-то принесла ей мрачное удовольствие.

К счастью, Морж вспомнил о Черной Радуге, и все забыли про Селестину: одно за другим высказывались предположения, где мог прятаться камень. Морж был уверен, что надо искать на крышах, Гемма говорила о музеях, а Вилл с Аникой предлагали прочесать городские архивы – вдруг там найдется упоминание о необычном камне.

Селестина вдруг почувствовала себя ужасно одинокой.

Не в силах больше бороться с противоречивыми чувствами, сказав, что ей жарко и хочется немного подышать свежим воздухом, она запрыгнула на подоконник пражского окна.

Желтые шарики фонарей вдоль тротуара казались маленькими лунами, маяками раскола, указывающими спасительный путь в другой мир. Селестине захотелось откликнуться на их зов и уйти туда, куда зовет их мягкий, уютный свет, и не возвращаться в компанию, не наблюдать больше за чужим счастьем.

На карниз упала тень. Это Яна села рядом, поджав под себя ноги.

– Как настроение?

Вопрос сестры прозвучал буднично, и Селестина будто очнулась.

– Паршиво, – не стала скрывать она.