Танец белых одуванчиков

Тяжело было сидеть во главе огромного стола, когда по одну руку от тебя сидит новоиспеченная законная жена, еще вчера, да что там вчера — еще сегодня утром такая желанная и даже, кажется, любимая. А по другую руку — та, кого увидел впервые в жизни, но ждал, искал, кажется, всю жизнь. Нет, не ждал, не ждал! Если бы ждал — ни за что не принял бы столь поспешного решения о женитьбе! Не ждал, в том-то и дело, что уже не ждал, ведь знал наверняка, что ждать нечего, что она, та, чьего имени не успел узнать, в прошлом, в страшном, безвозвратном прошлом!

И имя. Ее имя, которое узнал только после обряда выкупа невесты. Свежее, как порыв июльского бриза, легкое, как летящее перышко, воздушное, как поток утреннего света, светлое, как… Света, Света, Света…

И снова и снова сознание Кирилла словно бы отстранялось от действительности. Шум застолья, аппетитные запахи праздничных блюд каким-то невообразимым образом смешивались, а после и вовсе растворялись, исчезали, побежденные другими звуками и запахами. И все звонче в его голове звучали удары волейбольного мяча, все громче где-то совсем рядом плескалась вода. Так отвратительно пахло помидорами и сливочным маслом. И — звонкие детские голоса, нестройным хором скандирующие детскую считалочку: "Бабка сеяла горох, прыг-скок, прыг-скок. Обвалился потолок, прыг-скок, прыг скок". И радостный девчоночий визг…

Да, трудно было сидеть во главе стола. Погружаться в звуки и запахи прошлого, при этом пытаясь сохранить на лице выражение радости или хотя бы участия в общем празднике. Не забывать ухаживать за новоявленной женой, сидящей слева, и за практически незнакомой девушкой по другую руку от него. И еще нужно было услышать сквозь назойливый шум пляжа настойчивые крики "Горько!", а услышав, встать и с радостным видом целовать опресневшие вдруг такие волнительные в недавнем прошлом губы невесты. Невесты? Нет, жены…

Да, это было трудно. Но не так трудно, как целый день кататься в машине бок о бок с той, кого не должно быть, кого не могло быть рядом. Но она была. И она была так близко, ближе невесты, сидящей в шикарном платье на отдельном сиденье. Вместо нее бок о бок с Кириллом сидела девушка со светлым именем Света. Так близко, что Кирилл чувствовал тепло ее тела через свой костюм и ее платье. А напротив, боясь смять пышный кринолин безумно дорогого наряда, одна на просторном сиденье сидела Тамара, улыбалась и радостно о чем-то щебетала. И так трудно было не сорваться, не схватить белую руку, лежащую на коленях Светы, и не начать целовать каждый коротенький ноготок. Не выпустить эмоции из себя, загнать их глубоко внутрь, так глубоко, чтобы постороннему человеку и следа от них не удалось обнаружить. А посторонними в эту минуту для Кирилла были все, кроме одной. Кроме обладательницы коротких белых кудряшек. Кроме Светы…

Брачная ночь. Как-то нивелировалось это понятие в последние полвека, перестало считаться столь уж значимым событием, каким должно бы быть по сути. Брачная ночь. Именно этой ночью девушка должна бы превратиться в женщину, в жену, переродиться физически и духовно.

Теперь это пустая формальность. Все: и гости, и родственники, и родители молодоженов прекрасно знают, что невеста давным-давно переродилась в физическом плане, а моральное, духовное перерождение ныне вообще мало кого волнует. И точно так же ни для кого не секрет, что с девственностью невеста рассталась давным-давно, и уж вовсе не жениху, не мужу ее подарила. Так же, как и жених, наверняка имевший немалый опыт на любовном фронте, даже не вздумал бы предъявлять претензии по поводу давным-давно утраченной невестою целомудренности. Ну и что? Нынче это стало нормой для всех, даже родители новобрачной не находили в этом факте ничего позорного.

А потому брачная ночь прошла именно так, как и должна была пройти, без сюрпризов и неожиданностей. Ни жених, ни невеста ничего особенного от нее и не ожидали. Мало ли у них уже было таких ночей? Не изменилось-то ровным счетом ничего, кроме разве того, что теперь уже не было необходимости подскакивать с теплой постельки среди ночи и разъезжаться по домам. Потому что дом у них теперь был один на двоих.

Исполнив супружеский долг, Кирилл повернулся к Тамаре спиной и притворился спящим. И та даже не обиделась. Еще бы, после такого сумасшедшего дня, после всех этих затяжных мероприятий ей и самой, кажется, было не до любовных игрищ новобрачных. По крайней мере, Кирилл довольно скоро уловил спокойное размеренное дыхание новоиспеченной супруги.