Танец без музыки

— Именно так. Планирую дать эти показания сегодня, но еще не знаю, когда точно. Необходимо сесть, сосредоточиться и воспроизвести на бумаге собственные мысли по поводу всей этой истории. Мне всегда нравилось выстукивать двумя пальцами на машинке, сегодня все будет отпечатано и передано в полицию.

Селби тоже улыбнулся.

— Знаете, мистер О'Хара, в результате нашей беседы, я понял, что именно сейчас существует острая необходимость в ваших письменных показаниях. Надеюсь, вы будете выступать на суде в качестве свидетеля в пользу защиты?

— Извините… но я в этом совсем не уверен.

— Вот теперь кое-что начинает проясняться… Признаюсь, мне было не просто сразу определить вашу позицию, мистер О'Хара.

— Бывает, я и сам затрудняюсь это сделать, — с усмешкой ответил я.

— Особенно удивляет то, что миссис Айвери ждет от вас самой деятельной поддержки, да и меня уверила в этом…

— Значит, миссис Айвери ошибается. Не так ли?

— К сожалению, да. Простите, если мои слова покажутся вам оскорбительными…

— Не волнуйтесь. Начинайте и говорите все, что вздумается.

— Вас беспокоят деньги, мистер О'Хара? Возможно вы думаете, что текущие финансовые расчеты с клиентом — я имею в виду миссис Айвери — оставляют желать лучшего? Но вы ошибаетесь. Миссис Айвери очень честная и обязательная женщина.

Я усмехнулся:

— Жаль, она сама не слышит этого комплимента.

— Повторяю еще раз: денежная сторона не должна вас беспокоить. Все будет оплачено.

— Разве я высказывал беспокойство по этому поводу? — Селби тяжко вздохнул, не понимая такого моего поведения, он терял доброе расположение и даже начинал видеть во мне досадного противника в предстоящем деле. Это, видимо, еще и злило его. Я почувствовал себя виноватым перед Селби, очень старавшемся угодить миссис Айвери.

Росла уверенность в том, что после моего ухода он сразу позвонит миссис Айвери, чтобы сообщить о результатах беседы. К ней тут же вернется чувство, которое она испытывала ко мне с самого начала, и убедит в том, что я веду двойную игру. В глазах этой прекрасной женщины я снова стану жалкой тварью, если она способна так думать о людях. В противном же случае, ей представится возможность так думать.

— Мистер О'Хара, позвольте еще раз повторить мою просьбу: судьба бедной миссис Рико находится в ваших руках, поэтому, чтобы мы хоть немного знали суть дела и могли приготовиться к защите, я настоятельно прошу рассказать мне содержание ваших будущих свидетельских показаний Скотланд-Ярду.

Он перевел дух и продолжил:

— Вы не чувствуете, что это ваша чисто человеческая обязанность? И разве сами не хотите это сделать, мистер О'Хара?

— Нет, — отрезал я и поднялся. — Благодарю за отличные сигареты, мистер Селби. Извините, что оказался таким бесполезным.

Тот пожал плечами:

— Честно говоря, мистер О'Хара, вы меня жестоко разочаровали. После телефонного разговора с миссис Айвери, я был уверен на сто процентов, что могу положиться на вас. Но сейчас, убедившись в обратном, хочу еще сказать: не понимаю до конца вашей позиции, кроме того — она мне отвратительна!

— Ну, ничего не могу поделать. Что-нибудь еще, мистер Селби?

Он медленно обвел глазами стол:

— Нет, больше ничего, мистер О'Хара.

Его тон красноречиво говорил о том, какой я, по его мнению, сукин сын и мерзавец.

Пожелав всего хорошего, я удалился.

Солнце уже давно встало, и было обычное серое сентябрьское утро, а такая погода мне никогда не нравилась.

Вернувшись в «Мэлинсон» и не придумав ничего лучшего, я поднялся к себе, разделся и отправился на боковую.

II

Пробудившись в семь часов пополудни и позвонив вниз, чтобы принесли двойной «мартини» и «Вечерние новости», я принялся за просмотр газеты, медленно попивая коктейль. На первой же странице бросалась в глаза статья: