Танец кружевных балерин

– Отец был уверен, что мать воспользовалась оставленной им подсказкой, достала статуэтку, нашла спрятанное в ней сокровище и безбедно жила все эти годы. Он счел это предательством. Теперь уже он наотрез оказывался видеть Надежду и не поехал в Россию до тех пор, пока не нашел меня.

Александра Белокопытова задумалась. Нет, что-то не сходилось.

– Я, конечно, не знаю, о каком раритете идет речь, – проговорила она наконец. – Но я бы не сказала, что в жизни Надежды Андреевны было что-то, свидетельствующее об огромном богатстве. У нее имелась очень хорошая квартира, доставшаяся им с сестрой в наследство от родителей. Лидия Андреевна до сих пор там живет. Там было много дорогой мебели и предметов антиквариата, но все это принадлежало еще Строгалеву-старшему. Одевалась Надежда Андреевна очень просто, да и то основные наряды ей привозила сестра, работающая за границей. Нет, она никогда не шиковала.

– Но вы, Сашенька, вчера сами сказали, что она воспитывала этого мальчика, вашего друга, на свою учительскую зарплату и при этом ни в чем не нуждалась.

– Нет, но запросы у них были очень скромными. И, как я уже сказала, Лидия Андреевна ей помогала, да и от отца немало осталось. Кроме того, если бы она действительно добралась до четвертой статуэтки, та наверняка вернулась бы к своим «товаркам» и тоже стояла на пианино. Но балерин всегда было три, я это точно помню.

– Я не знаю, как было на самом деле, – вздохнула Анна Валентиновна. – Признаться, меня этот аспект никогда не интересовал. Я узнала, что приемная, встретилась со своим настоящим отцом, который оказался весьма успешным врачом из Германии, он рассказал мне про предавшую меня мать, которая уже умерла. Было от чего голове пойти кругом и без того, чтобы думать, что стало с пятьдесят лет назад спрятанным кладом. Вся история и без того напоминала авантюрный роман?

– А своего отца вы еще видели?

– Да, мы провели в Питере чудесную неделю. Я познакомила его с моим мужем, тот был еще тогда жив, с Пашей, его внуком, с Олечкой. Никитке было два годика, и я помню, что Клеменс был крайне взволнован, что может подержать на руках своего правнука. Потом я летала к нему в Лейпциг, где познакомилась со своим сводным братом. Отец поздно женился, все надеялся, что сможет найти Надежду. Он вернулся в Германию в конце сорок восьмого года, а женился только в шестьдесят седьмом, спустя почти двадцать лет. Сначала учился на врача, потом делал карьеру. Ему было сорок два года, когда родился его сын Вернер. Он всего на пять лет старше моего Павлуши. Это так удивительно, дядя и племянник почти ровесники. Мы летали в Германию еще несколько раз, и с мужем, и с Павлом и его семьей. С Вернером мы до сих пор общаемся и периодически видимся, а отца не стало в 2006 году. Господи, целая вечность прошла.

– А вы никогда не думали съездить в Вологду? Я, конечно, понимаю, что Надежды Андреевны давно нет, но Лидия, ее сестра, жива. Может быть, она что-нибудь знает. И о том, почему ваша сестра так поступила, и о том, нашла ли она статуэтку.

– Думала, конечно, но мне Паша запретил. Я хотела съездить, чтобы своими глазами увидеть дом, на стройке которого они познакомились, помещения завода, в котором пленные жили, улицы, по которым они ходили. Но Павел сказал, что не нужно бередить прошлое, частью которого ты не являешься. А я подумала и решила, что мой мудрый сын прав. Так уж судьба сложилась, что отцов у меня было два и оба меня любили. А мать только одна. Та, что меня вырастила и потом с Павлушей помогала. Всю жизнь я ее руки чувствовала. А родная мать меня бросила, и так ли уж важно знать почему.

– И тем не менее, услышав вчера про Надежду Андреевну, вы так разволновались, что вам стало плохо, – заметила Саша. – Не возьмусь судить, но в моей памяти она осталась очень добрым и отзывчивым человеком. Гадиной и вероломной сволочью она точно не была. И да, мне всегда казалось, что она несчастна. Нет, она никогда не жаловалась, но ее глаза выдавали много страдавшего человека. Это было очевидно даже мне, хотя в детстве и юности мало что понимаешь в таких вещах.

– Может, то, что я вас встретила, Сашенька, это знак? – задумчиво проговорила Анна Валентиновна. – Может быть, мне действительно пришла пора съездить в ваш город, сходить на могилу своей матери и поговорить с ее сестрой, пока есть такая возможность. Как вы думаете?

– Это может быть только ваше решение. – Мягко сказала Александра. – Но если решите, то я с удовольствием съезжу с вами, познакомлю вас со своими родителями и Лидией Андреевной и покажу город.

– А вы и с Лидией знакомы?

– Да. Мы нечасто виделись и в последние годы не общаемся, но я ее знаю и с удовольствием вас познакомлю. Думаю, она будет рада. Я знаю, что сестры были очень близки.

Конкретно они тогда ни о чем не договорились, но беседа с Анной Валентиновной гвоздем засела у Александры в голове.

– А вы знаете, что именно было спрятано в статуэтке, которую стащил из дома Строгалевых ваш отец? – спросила она, когда разговор подошел к концу, а выглянувшая из дома проснувшаяся Ольга позвала их к столу.