Танец кружевных балерин

– Наверное, вам было бы лучше поговорить с сестрой Надежды Андреевны. Ее зовут Лидия, и она, как мне кажется, была знакома с господином Фальком. Конечно, в те годы она была совсем еще ребенком, а потом много лет работала за границей, но все-таки наверняка является гораздо лучшим источником, чем я. Я могу сказать вам, где она живет.

Снежана немного подумала, стоит сейчас сказать правду или лучше смолчать, и решила, что хуже не будет. Ей нужно вывести собеседницу на откровенность, а сделать это можно, только будучи откровенной самой.

– Я встречалась с Лидией Андреевной, – сказала она. – Дело в том, что мы живем в одном подъезде. Наша квартира расположена над квартирой Строгалевых. И Лидия Андреевна успела мне рассказать историю любви Надежды и Клеменса до того, как умерла.

Лицо Александры Белокопытовой изменилось.

– Как умерла? Когда? Я видела ее совсем недавно.

Действительно не в курсе или притворяется?

– Неделю назад, во вторник. Я была у нее накануне, а вы?

– Я? – Александра на мгновение запнулась. – Мы виделись в субботу или в воскресенье, кажется. Боже мой. А я так и не решилась ей рассказать. А теперь уж ничего не изменишь. Нет, я, конечно, понимала, что она человек пожилой, но Лидия Андреевна выглядела совершенно здоровой. Ни на что не жаловалась. Впрочем, о чем это я.

– Саша, а о чем вы не успели ей рассказать? – мягко спросила Снежана.

Белокопытова рассеянно посмотрела на нее.

– О том, что у нее есть племянница. Видите ли, так случайно получилось, что судьба свела меня с пациенткой, оказавшейся дочерью Клеменса и Надежды. Ее зовут Анна Шувалова, ее отец разыскал ее в середине девяностых годов, и они успели несколько раз встретиться до его смерти. Она рассказала мне об этом, узнав, что я из Вологды. Но наотрез отказывалась встречаться с Лидией Андреевной. Вслед за отцом она считала Надежду Андреевну предательницей. Не смогла простить, что та от нее отказалась.

Чувства Снежаны находились в полном смятении. Вспоминая свой разговор с соседкой, она прекрасно понимала, как бы та обрадовалась, узнав, что ребенок Клеменса и Надежды нашелся. Она с такой горечью говорила о том, как сестра искала девочку и не нашла. Анна Шувалова общалась с отцом, а значит, могла знать о пуговице. Интересно, поделилась ли она этой информацией со своим лечащим врачом? Может быть, поэтому искать раритетную вещицу начали только сейчас.

Пока все сходилось. Белокопытова познакомилась с Шуваловой, получила нужную информацию, приехала к родителям в родной город, встретилась с Лидией Андреевной и, поняв, что та ничего не знает о сокровище, разработала хитроумный план, как достать статуэтку из стены. Если принять эту версию за рабочую, становится понятным, почему Александра так и не рассказала старушке о существовании племянницы. Не хотела, чтобы та узнала о реликвии, которую Клеменс оставил ее сестре, передав записку с описанием точного места расположения клада.

Однако в этой стройной версии была одна нестыковка. Никто лучше Клеменса Фалька не знал этого точного места. Если преступник получил информацию от Анны Шуваловой, то тоже должен был знать, где именно спрятана статуэтка. Зачем тогда он несколько ночей подряд возвращался в квартиру старушки, подвергая себя ненужному риску? Он мог в первую же ночь сломать стену, достать статуэтку и скрыться. Проснувшись утром, Лидия Андреевна увидела бы следы взлома, но даже если бы она вызвала полицию, то не смогла бы пояснить, что именно могли у нее искать. Она не знала о пуговице. Нет, что-то не сходится. Это точно.

– Господин Фальк говорил моей тете, что его отец нашел Анну. Но это удивительно, что вы тоже с ней знакомы. Такие совпадения обычно являются знаковыми. А Шувалова говорила своему сводному брату о знакомстве с вами?

Александра пожала плечами:

– Я не знаю. Мы с Анной не обсуждали, рассказала она о нашем случайном знакомстве или нет. Она действительно очень болезненно относится ко всему, что связано с ее биологической матерью.

– Саша, – начала Снежана, решившись. – Я буду говорить начистоту. Дело в том, что Вернера Фалька интересует одна вещь, которую его отец украл в доме Строгалевых и, спрятав, оставил в России.

– Вы про старинную пуговицу с изумрудами? – воскликнула Белокопытова. – Да-да, я тоже в курсе, мне Анна рассказала.

– А она знает тоже от Вернера?

– Нет, от своего отца. Да, пожалуй, Вернер действительно не хочет с ней это обсуждать, потому что Анна не проявляет к этой истории с кладом совершенно никакого интереса. Правда, по ее рассказам я поняла, что и Вернер Фальк поставил крест на этой старой истории. Получается, я ошибалась и он все-таки намерен найти пуговицу?

– Да. И не он один. Если вы в курсе истории появления этой ценной вещички в доме Фальков, то не будете удивлены, что пуговицей интересуется потомок ее настоящего владельца, передавшего ее отцу Клеменса. Он приходил к Вернеру Фальку, он часто бывал в Вологде, более того, он и сейчас здесь. И вряд ли это может быть простым совпадением.