Танец Лиса

Кром растерянно мотнул головой и отвернулся. Шаг, другой. Ноги были будто не свои. Хотелось обернуться и сказать ещё что-то, но что тут скажешь. Не нравилась ему эта прощальная ригелева улыбка — широкая, но неверная, ломкая. Он упрямо стиснул зубы, проклиная своё косноязычие, пошагал дальше. И вдруг кольнуло в сердце острой льдинкой, заныло: не уходи! Он обернулся…

У рощи никого не было. И лишь почудилось, что в ельнике мелькнул одиноким всполохом рыжий хвост.

(1) — аналоги рая и ада в пространстве ориджа. Вероянь позаимствована у группы "Калинов мост", слова "невь" гугл не знает.

(2) — жизнь/весна

(3) — 14е апреля

(4) — 22е апреля

Глава 11

Без лыж путь до Полесья должен был занять вдвое больше времени. Однако уже на рассвете четвёртого дня Кром достиг полесской околицы. Он шёл, почти не останавливаясь, словно убегал от чего-то, и теперь пошатывался от усталости. Первым встреченным человеком оказалась смутно знакомая старуха; она собирала за околицей первоцветы. Кром остановился. Солнечно-жёлтые цветы в морщинистых коричневых руках притянули взгляд, но на приветствие сил уже не осталось. Старуха тоже заметила его и встала, заслоняясь от света.

— Явился, — вымолвила наконец. — Явился.

По скрипучему язвительному голосу Кром и узнал её — старуху, которой помог по зиме тащить хворост.

— Явился, — он выдавил слабую улыбку. — Далеко меня завёл твой лёгкий снег, бабушка.

— Да уж вижу, — та окинула его пытливым взглядом. — Добро же. Зимой ты меня провожал, а ныне я тебя. Айда.

Кром пошёл следом, точно бык на верёвочке, недоумевая, куда это она собралась его вести. В селе на них сразу набросились собаки. «Не признали, — смутно удивился Кром. — А может, запах Лиса почуяли?» Старуха бойко отмахивалась от псов клюкой, но на лай из домов выглядывали люди. Отовсюду доносился ропот, удивлённый и испуганный. И тут Кром сообразил: даже после недели, проведённой вдали от дома, путников не сразу пускают в дом. Мало ли, что приключилось в дороге? А ну как заявилась нечисть под личиной хозяина? Да и любая скверна или порча могла пристать, дорога — лихое место, ничейное.

Крома не было два с половиной месяца.

Они дошли до середины села, до небольшого стогна(1). Там старуха остановилась и зыркнула на толпу, которая подтянулась за ними.

— Ну чего выпялились? Кличьте ведуна.

Некоторое время они так и стояли: Кром с бабкой в кольце настороженной толпы. Молча. «А если б я один заявился? — думал Кром. — Приласкали бы колом промеж глаз, а потом бы разбираться стали. Вон как собаки-то надрываются».

Наконец пришёл заспанный сухонький старичок, ведун. Кром поклонился. Ведун уколол его ясным взглядом из-под мохнатых бровей.

— Подержись-ка, добрый человек, за доброе железо, — вымолвил он, протягивая ему подкову. Всё верно. Подкова — это трижды железо, потому как знак небесной колесницы бога грома. Любая нечисть её чурается. Кром подержал подкову; потом, по настоянию ведуна, посмотрел на солнце и сотворил Охраняющий знак.

— Али не налюбовался, старый хрен? — бабка явно была ведуну приятельницей. Тот махнул рукой — чего, мол, переполошились? — и побрёл к себе, охая и потирая затёкшую за ночь поясницу. Бабка шустро поковыляла следом. Полесские переглядывались, но заговорить с Кромом так и не решались. И вдруг из-за спин раздался вопль:

— Где??? Где он?!

Из толпы вылетел взъерошенный Стех. Охнув, он безо всяких разговоров стиснул Крома в объятии.

— Ты где был, орясина? Где был, а??? Мы весь лес прочесали, ни следа, ни клочка одежды… — он задохнулся. Люди подступили ближе, загомонили: где? Где ты был? Как в зимнем лесу уцелел? А Кром всё молчал. Стех отстранился, всмотрелся ему в лицо.

— Ну чего налетели? — прикрикнул на полесских. — Не видите, умаялся человек.

Он потащил Крома за собой. Тот кое-как переставлял ноги и слушал сбивчивую речь — Стех путано пересказывал новости. Так и дошли до дома.

— За избой я присматривал, печь протапливал, домового угощал. Не убирался, правда…

Они уселись на крыльцо. Кром сбросил с плеч мешок и спросил:

— А как Вель?

Стех запнулся, словно на преграду налетел.

— Хорошо, — он улыбнулся. — Сосватают скоро.

Кром отвёл взгляд, не в силах видеть его улыбку — кривую, дрожащую. Совсем недавно он уже такую видел.

— А ты ведь голодный, — чересчур оживлённо подхватился Стех. — Я сейчас мигом…

— Да что я, безрукий, что ли, — проворчал Кром.

— Ладно, — на этот раз улыбка Стеха получилась почти весёлой. — Тогда хозяйничай. Пойду.

И ни о чём не стал расспрашивать. Кром благодарно обнял его на прощанье. Разговаривать не хотелось.

— Да, — у калитки Стех обернулся. — А Варишу, знаешь, уже просватали. За какого-то купца городского.

* * *