ТАНЕЦ ЛЮБВИ

– Открой глаза и смотри на меня. Милли осторожно приоткрыла один глаз. Все колыхалось вокруг, и, хотя его руки были тверды, как скала, у нее вдруг возникло ощущение, что они в воде и вот-вот утонут.

– Я увлеку тебя за собой, – едва слышно произнесла она.

– Попробуй. – Его голос звучал на удивление смиренно. – Куда тебя отнести?

– В мою комнату.

– Хорошо. Координаты, пожалуйста.

– Прямо на север. Потом наверх по винтовой лестнице. Четвертая дверь.

– Твои способности штурмана явно улучшаются под действием алкоголя, – заметил Рональд, входя в комнату ногой закрывая за собой дверь. Он огляделся по сторонам и тихо присвистнул:

– А где же прялка?

Не поняв его слов, Милли озадаченно посмотрела вокруг.

Большая старинная кровать, щедро отделанная резьбой. Каменные стены завешены коврами и гобеленами, в основном подобранными самой Милли. У створчатого окна стоит пюпитр для нот. Покрывала на кровати откинуты, открывая взору свежее белье…

Эта наполненная ароматом лаванды комната, казалось, была давно готова к приему хозяйки.

Рональд осторожно опустил Милли на кровать. Я никогда никого не приводила сюда, подумала она. Судя по выражению его лица; он понял это. За все то долгое, жаркое, такое далекое теперь лето Шон ни разу не был здесь. Этот же незнакомец не только вошел сюда по ее приглашению, но и мгновенно вписался в окружающую обстановку. Впрочем, какой же он незнакомец?.. Это известный всему миру покоритель женских сердец!

– Должно быть, я сошла с ума, – пробормотала Милли, пока Рональд развязывал шнурки на ее спортивных туфлях.

– Что ж, тогда у нас есть хоть что-то общее. – Он продолжал раздевать ее с ловкостью, которая явно свидетельствовала о большом опыте.

– Это совращение по-голливудски?.. Не слишком-то романтично, – нетвердым голосом заметила Милли.

Он слегка коснулся губами ее щеки.

– Если бы это было действительно по-голливудски, то вот там сейчас стоял бы звукооператор с микрофоном на палке, здесь – оператор с основной камерой, а второй снимал бы нас сверху. Вокруг толпились бы гримеры, реквизиторы, режиссер и сценарист, – сухо проинформировал ее он. – Так что ты права, в этом нет ни капли романтики. Романтика – здесь.

– Ты просто смеешься надо мной, – преодолевая головокружение, произнесла Милли.

– Скорее, мне пора посмеяться над самим собой. – Его голос, казалось, доносился откуда-то издалека. – Ты могущественная волшебница. Золушка, и меня не покидает предчувствие, что наша встреча окажется пагубной.

Она не поняла, о чем он говорит, но на нее вдруг накатила волна безотчетного страха.

– Не оставляй меня одну, – жалобно попросила она.

Он колебался не больше секунды.

– Хорошо, я не уйду.

Она почувствовала, как прогнулась под ним кровать, когда он присел радом с ней, и крепко схватила его за руку.

– Обещаешь?

– Должно быть, я тоже сошел с ума. Обещаю. А теперь постарайся уснуть.

Милли удовлетворенно вздохнула и слегка разжала пальцы.

– Ты же всегда держишь слово. Ты сам говорил мне об этом, – пробормотала она уже сквозь сон.

***

– Какой ужас, – произнесла Милли утром, рывком садясь в кровати и прижимая ладони к горящим от стыда щекам.

На ней был шелковый халат, который Рональд, должно быть, отыскал в платяном шкафу.

Никаких других признаков того, что он провел с ней ночь, она не обнаружила.

Милли поднялась. Ее шатало, во рту пересохло. Она вспомнила волнующее чувство головокружения, которое испытала накануне вечером.

Сейчас думать о нем было неприятно.

В доме не было слышно ни звука, но доносящийся из кухни запах кофе свидетельствовал о том, что кто-то уже встал и скоро будет готов завтрак. Запахнув халат, Милли начала осторожно спускаться вниз по крутой винтовой каменной лестнице в надежде обнаружить на кухне домоправительницу. Пита Мерседес или кого-то из ее родственниц.

Ее ждало разочарование: там был только Рональд Бредли, с преувеличенным вниманием следивший за вскипавшим кофейником. Да, он явно покопался в платяном шкафу, подумала Милли, потому что на нем теперь была клетчатая рубашка, скорее всего принадлежавшая Питу. Во всяком случае, у ее владельца не было таких широких, как у Рональда, плеч.

Он поднял оценивающий взгляд на вошедшую Милли и вежливо сказал:

– Доброе утро.

– А оно действительно доброе? – потупилась Милли.

Он слегка приподнял бровь.

– Станет добрым, когда ты выпьешь кофе и примешь душ.

Она опустилась на стул.

– Я чувствую себя так, будто умираю.

– Это похмелье, – без тени сочувствия заметил он, но потом, смягчившись, добавил:

– Все нормально. Жить будешь. Нужно просто восстановить водный баланс организма, и тогда тебе сразу станет легче. Выпей воды. – И он через стол протянул ей бутылку минеральной воды.

Милли откупорила бутылку, выпила стакан воды и, к своему немалому удивлению, убедилась, что он прав. Головокружение и легкая тошнота вскоре исчезли.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарила она.

– Яичница с ветчиной и чашка черного кофе – вот что тебе сейчас нужно, – заявил Рональд.

Он явно успел побриться и принять душ, и теперь выглядел свежим, бодрым и полным сил.