ТАНЕЦ ЛЮБВИ

– Единственное, что мне нужно, – с горечью произнесла она, – так это забыть обо всем, что происходило в последние три дня. Или, по крайней мере, в последние двенадцать часов.

Сняв с плиты кофейник, он налил кофе в две керамические кружки. Милли мрачно отхлебнула обжигающего напитка.

– А ведь я вчера пытался остановить тебя, сказал Рональд. – Ты явно переусердствовала с вином, причем после двух беспокойных ночей и почти на голодный желудок;

– Откуда ты знаешь, что это были две беспокойные ночи?

– Потому что провел их с тобой, – напомнил он с вызывающей улыбкой. – Если бы это был кто-то другой, я бы просто не открыл вторую бутылку. Но ты заявила, что привыкла пить много вина, так что…

– Я вела себя как настоящая дура! – простонала Милли.

– Не стоит так переживать. – Он слегка пожал плечами. – Ты просто устала. А ответственность за то, что произошло, лежит на мне. – При этих словах Милли испуганно потупила взор, и он поспешно добавил:

– Надо признать, мы оба легко отделались.

Милли поняла, что он имеет в виду вовсе не вино. С трудом подбирая слова, она виновато произнесла:

– Я знаю, что плохо вела себя вчера вечером. Рональд возмущенно посмотрел на нее – Да за кого ты меня принимаешь? Я хотел тебя. А ты, охмелев, поняла, что тоже желаешь близости со мной. – Она вспыхнула, а он лукаво поинтересовался. – Кстати, с чего это вдруг тебя проняло? Ты ведь ясно дала понять, что не принадлежишь к числу моих поклонниц. Неужели тебе захотелось все-таки заполучить мой скальп? Скальп кинозвезды?

Милли непроизвольно вздрогнула.

– Не знаю. Я никогда не делала ничего подобного. Я имею в виду, что никогда… – Она смущенно смолкла, вдруг сообразив, что Рональд Бредли явно не в том настроении, чтобы выслушивать ее откровения. – Я не очень-то часто меняю любовников, – запинаясь, закончила она.

– Значит, ты решила провести на мне эксперимент?

– Нет! – ужаснулась Милли. – У меня и мыслей подобных не было.

– Думаю, вчера их у тебя вообще не было.

– Я очень сожалею о случившемся, – опустив глаза, пробормотала она.

– И правильно делаешь. Вчера тебе просто повезло, – сказал он тихо, – но если ты еще хоть раз предоставишь мне такую возможность, я ею непременно воспользуюсь. Поэтому впредь советую тебе следить за собой, Золушка.

Милли вдруг вспомнила, как прикасалась к его теплой шелковистой коже и потеряла ощущение реальности. Когда она пришла в себя, Бредли говорил о багаже:

– Я не знаю, куда все это отнести.

Она нервно допила свой остывший кофе.

– Большую часть – в музыкальную комнату. Это наверху, между башнями. Я сейчас оденусь и покажу тебе дорогу.

Поспешно вернувшись в свою комнату, Милли надела самые потрепанные джинсы и самую выцветшую рубашку – пусть не думает, что она пытается понравиться ему! Когда они понесли книги и ноты наверх, в музыкальную комнату, она старалась держаться на расстоянии от Рональда. Он промолчал, но по его чуть насмешливому взгляду Милли поняла, что ее ухищрения не остались незамеченными.

Музыкальная комната была просторным залом с до блеска натертым деревянным полом и темно-красными портьерами, обрамлявшими огромные, от пола до потолка, окна.

– Такое впечатление, что находишься внутри мыльного пузыря. Со всех сторон свет, – осмотревшись, сказал Бредли. – И голос звучит здесь как-то странно.

– Это сделано специально, – пояснила Милли, радуясь нейтральной теме для разговора. – Для акустики. При разговоре голоса звучат здесь странно, но вот пение…

Бредли вдруг приятным баритоном спел несколько строчек из какого-то негритянского блюза. Его голос наполнил всю комнату.

– Ты права. – Казалось, он был совершенно очарован. – Но как достигается такой потрясающий эффект?

– Думаю, здесь играет роль и то, чем отделано помещение, и его размеры.

– А чем занимается здесь твой отчим? Поет?

– Нет. Зал предназначен в основном для концертов – вокальных или, например, струнных квартетов.

Рональд несколько раз подпрыгнул.

– Идеальное место для танцев. А вечеринкой твой отчим устраивает?

– А тебе нравятся вечеринки? – спросила она.

– Да. Знаешь, организация вечеринок может быть профессией. – Он присел на стоявший у пианино стул. – Я был беден, Милли. У меня не было ни фамильных замков, ни родителей, о которых пишут в справочниках. Я очень хотел работать в кино и ради этого был готов на все – поэтому одно время устраивал вечеринки для нужных людей. Это интересное занятие, и я его вовсе не стыжусь.

Милли молчала. Он говорил отрешенно, словно забыв о ее существовании:

– Я выполнял опасные трюки, работал шофером, осветителем.., одним словом, брался за все. – Он резко засмеялся. – И мои труды окупились сполна. Многие делают то же самое, но ничего не добиваются – мне же судьба предоставила шанс пробиться наверх. Сейчас мое положение таково, что я сам определяю свою жизнь.

Его слова звучали жестко и уверенно. Но Милли показалось, что за этой холодной определенностью слышались еще какие-то незнакомые ей нотки.

– Но?.. – осторожно спросила она. Бредли нетерпеливо взглянул на нее.

– Ты хочешь знать обо мне абсолютно все? Тебе это может не понравиться, Золушка.