Танец мертвого сердца

— Долгая ночь через четырнадцать ночей. Все это время она твоя. В течение тринадцати ночей каждую из них начиная с сегодняшней ты будешь сам пить и поить ее зельем из твоей и ее крови, кубок и травы для зелья уже в твоей комнате. После чего каждую ночь вы должны совокупиться, а ты испить ее соки. Ее крови для зелья хватит и нескольких капель, твоей должно быть не меньше половины кубка. А в ночь зимнего солнцестояния на алтаре древних мы разделим ее меж собой, что бы она понесла в себе твою невесту. Ты меня понял?

— Да отец. Ваша воля закон.

После чего Дагер подошел к отцу и девушке, преклонил колени, и под поглаживаниями руки отца по его белым волосам, коснулся поцелуем ни кем не тронутого лона девушки…

Гунбьёрн. Две недели спустя.

Самая высокая гора Гренландии и в тоже время наивысшая точка Арктики, именуемая в исландских сагах как Хвитсерк, что буквально означает "белый сарафан", всегда была неотъемлемой частью ритуалов мира ночи и детей луны. Множество пещер, укрытых от посторонних глаз под толщей снега, тайные тропы и туннели, рукотворные алтари в естественных пещерах украшенных чьей-то рукой множеством древних символов и рун, все это с незапамятных времен служило в основном одной единственной цели — Рождение Истинного.

Круглый каменный алтарь, располагающийся строго по центру древней пещеры, судя по кровавым следам недавно используемый для ритуалов кровавой магии, сегодня был застелен белыми шкурами различных животных и напоминал скорее брачное ложе, чем по сути своей сегодня и служил.

Аслог уже лежала на алтаре, все так же, как и две недели назад в каминном зале, облаченная лишь в прозрачную накидку. Ее тело, подготовленное за эти две недели к зачатию, теперь в полной мере опьяненное зельем горело истомой и требовало ласк, но здесь кроме нее никого не было.

Потрескивающие факелы, играли всполохами на каменных стенах, аромат жженных трав, обволакивал, еще больше подогревая и без того бушующее желание… И Аслог скользнула своими пальчиками, ищя на своем теле те волшебные точки, касаясь которых Дагер заставлял ее тело дрожать в экстазе. Но с каждым прикосновением желание ни капельки не утихало, а наоборот обретало нестерпимые черты, тягостный стон эхом пронесся по туннелю ведущему к пещере.

— Кажется Аслог начала без нас. — Льётольв повернул голову к идущему рядом сыну. — Хорошая работа, ее чрево готово принять чадо.

И оба мужчины в сопровождении шести ведьм принадлежащих к тому же роду что и Аслог вошли в пещеру как раз в тот момент когда сама девушка извивалась на алтаре под собственными ласками. Дагер прошел вперед к изголовью и, присев на алтарь скользнул пальцами по светлым волосам девушки, которая сейчас смотрела на него своими бледно зелеными глазами полными мольбы подарить такие нужные ей ласки. Дагер, пропустив свои руки под ее, притянул Аслог к себе и скользнул своим языком в ее приоткрытый ротик, а его ладони коснулись и чуть сжали ее пышную грудь. Льётольв наблюдающий за этой картиной кивнул сопровождающим их женщинам и они, расположившись вокруг алтаря, сели в позу лотоса устроив у своего лона те самые чаши с женой травой что окуривали пещеру, а потом тихо запели. Только после этого рука Льётольва коснулась лежащей на алтаре девушки скользнув по её ногам прямо к лону и проникнув в него для на чала двумя пальцами, которые тут же стали полностью влажными покрывшись соками изголодавшегося по ласкам тела.

Льётольв в отличие от сына никогда не испытывал сильной потребности в женском теле, не видел за ними ничего кроме чрева для вынашивания его детей, которых помимо Дагера у него было еще двое, обе девочки решившие жить человеческой жизнью — неудачные попытки, не стоящие его внимания. Но сейчас ему нужна дочь, сильная как сама ночь, дочь, которая поглотит всех. И с этой мыслью Льётольв грубо, на максимальную длину своего члена упираясь в тонкие стенки лона проник в Аслог и тут же полностью вышел из нее, а затем повторил сие действие несколько раз. Он наращивал темп, параллельно с ускорившимся пением ведьм, он двигался жестко, словно не дарил ласки, а пытался наказать девушку. Он извергался в нее снова и снова, периодически уступая ее лоно сыну, который двигался более мягко, задевая те самые волшебные точки ее тела при которых она содрогалась в экстазе. Дагеру нравилось наполнять женское тело собой, нравилось как потом они на него смотрят умоляющим взглядом повторить, а когда игрушка ему надоедала он выпивал ее… Но теперь его ждало нечто большее, та что появится на свет после этой ночи станет его вечностью.

Так, в необузданных ласках, стонах, эхом отражающихся от стен пещеры, ритуальной песне ведьм, прошли сутки и к началу новой ночи Аслог, изможденная беспрерывным сексом, после очередного обрушившегося на нее оргазма, приняв в свое лоно очередную порцию семени Льётольва, потеряла сознание.