Танец мотылька

Чистить память бесконечно — тоже не выход. За эти годы было столько объектов, что если бы я каждый раз снимал с себя груз воспоминаний, все эти люди в один день ворвались бы в сознание, и свели бы меня с ума. Но иногда можно и прибегнуть к своему дару и облегчить жизнь.

* * *

Возвращаемся домой: снова гуляли по городу.

Ян совсем меня разбаловал за эти дни. После встречи с братом в торговом центре, прогулки — единственное, что меня расслабляло. Ян общался со мной, как с дочерью — подбадривал, когда я оступалась, смеялся, когда несла ерунду о бренности бытия, а еще он охотно отвечал на все вопросы. Их у меня накопились тысячи. Мне нравилось, что он не влезает в душу, не пытается мне понравится, не липнет и не ехидничает. И не вспоминает ту пикантную сцену. Вот такой он — какой есть. Немного грубый и неотесанный. Холодный взгляд карих глаз. Ян никогда не смотрел на меня вожделенно или коварно. Он говорил спокойным ровным тоном всегда. И за эти дни так уравновесил мою растрепанную душу, что я сама себе удивлялась. А еще Ян часто улыбался одними губами, когда я замолкала и обдумывала новую порцию вопросов. И был в эти моменты превосходно красив. Мне нравилось им любоваться. Но я же не могла спокойно — сознание бесконечно подкидывало образ Вольного. Сравнивалось с Яном и душило меня неопределенностью будущего и злостью к себе.

Меня поначалу злило, что я для Яна — открытая книга, что мне можно было не озвучивать мысли вслух: он все равно считывал их, но маг учтиво позволял мне повторяться. На вопрос можно ли научиться блокировать непроизвольное вмешательство мага памяти, мужчина рассмеялся, приобнял за плечи и обещал, что как только я раскроюсь, он сам лично мне поможет в этом. И я поверила ему.

Подходил к концу третий день моего пребывания в их доме. Сегодня, наконец, обещала приехать чаровница, которая попробует снять кольцо. Оно подпекало уже чаще, словно Марк зовет меня, ищет, рыскает. Я жутко боялась. Не хотела встречи с ним, не хотела снова обжигаться. Какая-то часть меня тянулась на зов, но я ее забивала глубоко в подсознание и заставляла молчать.

После снятия связи Ян отвезет меня в аэропорт и спрячет от Мнемонов на несколько лет. Чтобы я не волновалась за родных, он внушит мне новую жизнь, а через определенный срок все снова вернет. Обещал и маме с папой тогда восстановить воспоминания. Я умоляла его не стирать мне память о себе и о Лизе. Он долго думал, но потом бросил, что еще подумает. А еще маг обещал мне полноценную танцевальную жизнь, что меня радовало и даже ноги зудели от желания снова встать на паркет.

Ян замечает, что я закусываю губы, когда мы подъезжаем к дому. Очевидно это последние минуты, когда я помню все это сумасшествие.

— Все будет хорошо, — Ян выключает зажигание и смотрит вперед. В глазах вспыхивают огненные блики. Может это просто солнце танцует на радужке?

— Надеюсь.

Около подъезда Ян на миг задерживается, чтобы пропустить меня вперед. Я смущенно прохожу и случайно задеваю мужчину рукой.

— Вика, я ведь могу внушить тебе, что хочешь, — вдруг останавливается маг. — Хочешь сделаю тебя дочкой богатенького магната в Центральном, хочешь станешь подружкой олигарха в Северном, что захочешь…

— Я с языками не очень дружу, — хихикаю я, пытаясь его обойти, но Ян перегораживает путь. Запускает пальцы в хохолок на голове.

— Это тоже поправимо.

— Нет, я не хочу. Ты мне обещал тихую жизнь: танцы, друзей, а еще мне нужны вы с Лизой.

— Тебя легко из-за нас найдут. Не могу этого обещать.

— Как все это нелепо. Почему я должна бояться? Может проще отдать, что они хотят и жить дальше? — Я смотрю на Яна и понимаю, что он чем-то недоволен. — Что-то не так?

— Да все не так! Отпустить тебя нужно, а я не хочу, — он вдруг отодвигает меня к стенке и мягко касается ладонью щеки. Я ошарашенно смотрю в его глаза и не понимаю, что происходит. Я же не давала повода. Лишь раз подумала о нем, как о мужчине в тот миг, когда он лечил мне ногу. И больше этого не было. Ну, если не считать смущения, каждый раз, когда он подавал мне руку и любование его милым лицом. Но это же не повод?

— Ян…

— Одного повода достаточно. Хотя это до невыносимости трудно делить тебя с кем-то.

— О чем ты?

— Не важно, — Ян держит ладонь на щеке, и кожа под его рукой начинает гореть. Мужчина склоняется ниже. Я знаю зачем, но не могу точно сказать хочу или нет. Перед глазами снова Марк и его сломанное тело, а душа скручивается в узел от осознания, что возможно завтра этих воспоминаний уже не будет. И мне горько от этого. — Вика, прекрати, — гнусавит Ян и его горячее дыхание скользит по губам.

Целует осторожно, раскрывая языком губы, и я подаюсь вперед. Совсем другой вкус, другие ощущения и мысли. Тепло не взрывается, а просто растекается под ладонями и скользит в сторону живота. В какой-то миг меня вырывает из реальности и я целую Марка. Неистово и горячо. Пожар наполняет меня полностью, сминая сознание.

Прихожу в себя.

— Не нужно. Дай мне забыть о нем. Я не могу так, — упираюсь ладонями в мужскую грудь, умоляюще глядя в глаза.

Ян замирает в миллиметрах.

— Пусть будет так.