Танец на крыльях

Упоминание о Демоне заставляет меня съежиться, но я не позволю себя запугать.

— Ты не сделаешь этого, Ники, ведь за такой косяк тебе придется снова рискнуть здоровьем.

— Ты меня что, шантажируешь? — удивляется Ник, пытаясь достать до моей совести.

Но это уже не работает, и я не собираюсь оправдываться перед бывшим другом — для него я больше никогда не буду милой и понимающей.

— Именно, Ники, я тебя шантажирую. Если ты попытаешься мне навредить, я тебя уничтожу, милый, даже не сомневайся. А пока не плачь, постараюсь вернуться через несколько часов.

— Ты стала другая, Диана, — с горечью произносит Ники.

— Странно… С чего бы это, да, дорогой? — я отключаю звонок и сожаление. Я сегодня гуляю.

Отследить меня по мобильнику Ник вряд ли сможет. Для этого у него нет ресурсов, и Странника здесь тоже нет. Теперь я думаю, что это даже к лучшему.

— Продолжим? — игриво спрашивает Андре, когда я возвращаюсь к нему.

— Давай, — нетерпеливо отвечаю, и он хохочет.

Он аккуратно избавляет меня от штанов, которые еще совсем недавно так торопливо натягивал. Гладит меня по ногам, целует… Щекотно.

— У тебя кожа, как шелк, — Андре усаживает меня в кресло, не переставая гладить и целовать.

Мне очень нравится, как реагирует на меня этот красивый взрослый мужчина. Он смотрит на меня, как на прекрасную женщину, — восхищается. И он мне не врет — ему нужно мое тело, а я готова его предложить, пусть только продолжает восхищаться.

— А ты не хочешь меня раздеть? — Андре расположился на полу возле моего кресла и теперь подтягивает меня к себе.

Я сползаю на пушистый ковер и вместо ответа начинаю расстегивать на нем рубашку. Ох, как он дышит — ему нравится то, что я делаю, и я хочу, чтобы ему нравилось еще больше. Я справляюсь с рубашкой и с удовольствием осматриваю обнаженный торс — сильный, тренированный. Грудь немного заросшая, но не критично. Наклоняюсь и языком щекочу его соски, и целую по очереди каждый. Андре вздрагивает, словно пронзенный электротоком. Я в восторге — это я его так завожу!

— Теперь брюки, — Андре встает в полный рост — так, что его выпирающий пах находится на уровне моих глаз. — Справишься?

А то! Я непроизвольно облизываю губы, отчего дыхание мужчины становится громче. Кайф! Я быстро справляюсь с ремнем, пуговицей, молнией — тоже мне наука! Андре нетерпеливо помогает мне избавить себя от брюк и, заметив, как я разглядываю его носки, быстро их сдергивает. Так-то лучше. Теперь мы в равной степени раздеты… Или одеты, учитывая, что мы оба в трусах. И я, не стесняясь своего интереса, рассматриваю эти его трусы… точнее, то, что так сильно выпирает сквозь ткань.

— Сама снимешь? — Андре переходит на шепот.

Ну-у… можно попробовать… Я отодвинулась подальше, чтобы эта освободившаяся кувалда не зарядила мне в лоб. Андре рассмеялся, наверное, угадав мои опасения. Нет, ну а что?.. В свой долгожданный первый раз заработать по лбу членом — совсем не комильфо.

Тяну вниз боксеры — не получается — застряли на этой фигне. Андре от чего-то дрожит… Поднимаю на него глаза — да он ржет надо мной! Ах так?! Я без лишних церемоний хватаюсь по бокам за его труселя и дергаю вниз.

— А-а! С ума сошла?! Садистка! Ты что творишь? Чуть уздечку не порвала! — он сжал в ладонях свой агрегат, а я испуганно отползла к креслу.

Вот же дура — всю романтику себе испортила. И эротику. Про уздечку спрашивать даже не стану, но, кажется, это какая-то запчасть к мужской письке.

— Прости, — буркнула я, прикрывая руками обнаженную грудь и отыскав глазами свои шмотки. Бежать отсюда!

— Эй, ты чего — испугалась? Успокойся, это не смертельно, — взгляд Андре смягчился, — но, чтобы совсем стало хорошо, можешь подуть.

Андре выпустил своего питона, и тот угрожающе указал на меня. Надеюсь, насчет "подуть" Андре пошутил… Да и на больного ЭТОТ похож не был, и под моим взглядом выздоравливал за секунды. Интересная штуковина, однако! Это уже второй член, который я вижу вживую и не скажу, что у немцев и французов есть какие-то принципиальные различия. У Эрика он был побледнее, но и чуть больше. Но Эрик и сам намного больше Андре, поэтому и не станем отдавать первенство в размерах немецким мужчинам. Зато у Андре…

 — Так и будешь его разглядывать? — усмехнулся Андре. — Может, пожалеешь? Погладишь хотя бы…

Ну, погладить — это легко. Вот только…

— А… ты его давно мыл? — смущенно спрашиваю.

— О, Боже, с кем я связался! — Андре с размаху шлепает пятерней себе по лбу и, прикрыв ладонью глаза, начинает… А что он, кстати, делает — смеется или плачет?

Я подтягиваю свою футболку, намереваясь скорее в нее облачиться и не провоцировать бедного француза. Кажется, ему со мной не очень повезло. Мне действительно жаль, что я выставила себя такой идиоткой, да мне и самой хочется дотронуться, но… пусть сначала его помоет. И ко мне в трусы не лезет, пока я душ не приму.

— Даже не думай, — рявкнул Андре, когда я стала надевать футболку. — Или ты в душ одетая пойдешь?

— Ты не злишься? — я даже не пытаюсь скрыть свою радость.

— Нет, конечно! Ты самая непосредственная и восхитительная девочка. И, прости, но ты еще такой ребенок.