Танец на крыльях

— …А потом я поняла удивительную вещь — жизнь не заканчивается. Она порой играет с нами жестоко, но за наши испытания она дает награды, надо только уметь разглядеть и понять… а иногда и поймать. Ты, возможно, мне не поверишь, но увидеть прекрасное можно даже на пепелище. У меня получилось…

 Я просыпаюсь на полу. Длинный ворс ковра щекочет мне ноздри, а затылок обжигает чье-то горячее дыхание. Хм, чье-то! Вряд ли это Хулио или Химера.

Все тело затекло — ковер хоть и мягкий, а все ж не матрас, но и, слава богу, не те нары, на которых приходилось спать в Фениксе. Я опускаю глаза — тело заботливо укрыто одеялом, а поверх одеяла меня очень целомудренно обнимает рука… Феликса. В этом доме больше ни у кого из мужчин нет таких красивых рук. Рука прижимается чуть крепче, и я улыбаюсь.

Ну, а что мне — обрыдаться теперь? Сама ведь сюда притащилась, чтобы строить из себя позитивную великомученицу. Значит, буду грести дальше погрызенными веслами.

— Проснулась? Ты вообще в курсе, что мы учебу проспали?

— Сильно проспали? — уточняю скорее для того, чтобы по голосу разобраться в настроении Феликса. Чхать мне на этот универ.

— Ну-у, если мы поторопимся, то, возможно, к концу занятий успеем,

— весело отвечает Фели и резко переворачивает меня на спину. Вид у него взъерошенный и очень довольный. — С чего я вообще мог решить, что ты молчаливая? Ты болтала до самого утра!

— Это меня прорвало, — ворчу я.

— Если следовать твоей философии, то когда нас выгонят из университета, следом непременно упадет награда.

— Ты меня слушал задницей, но… доля истины в этом есть. Если меня выгонят, то я вернусь в Париж и никогда больше не увижу Химеру. Чем не награда?

— Через две недели Рождество, — нахмурился Фели. — Ты уверена, что тебе нужно в этот твой Париж?

Да не то слово! И, глядя на озадаченного Феликса, решение приходит мгновенно. И почему я раньше об этом не подумала?

— Прости, Фели, но да — я уверена. А ты уверен, что тебе следует оставаться здесь?

— A-а… Ты мне предлагаешь… — он недоверчиво улыбается, не решаясь предположить вслух.

— Ничего я не предлагаю! Я настаиваю и не принимаю отказа! В Париж мы летим вместе!

 Вот только надо позаботиться о достойном празднике для Химеры.

30.10 Барселона

Время до каникул пролетело очень быстро. Наши рождественские планы Диего воспринял с энтузиазмом и, кажется, даже с облегчением. Зато парижские каникулы совсем не одобряла Химера. Правда, об этом она не высказывалась при мне, но зато шипела в уши своему мужу, когда мои уши случайно оказались в непосредственной близости. Вот, спрашивается, ей-то какая разница? Она радоваться должна!

С Фели мы по-прежнему не расставались и даже еще пару ночей провели вместе, словно испытывая друг друга на прочность. Спали, как два замученных жизнью пенсионера, у которых давно ничего не работает. Вот только у меня все работало бесперебойно! И черт меня дернул снова остаться этой ночью у Феликса.

Во сне он случайно положил руку мне на грудь… Как знал, что это мое самое чувствительное место. Почему не на задницу? Вот там чем хочешь трись — я могу даже газету читать. А вот сейчас мне совсем не до прессы!

Я осторожно погладила его пальцы, поощряя к активным действиям, и Малыш меня послушался. Он несильно сжал мою грудь и сквозь ткань пижамы погладил затвердевший сосок, а следом раздался едва слышный стон, который сорвал мои тормоза, став для меня призывом к действию.

Я опустила бретельки маечки, чтобы его рука беспрепятственно касалась обнаженной кожи… Вот, собственно, на этом весь интим и растворился. Нет — он лопнул! Взорвался!.. Одновременно с пробуждением Феликса. Он отскочил от меня так резво, словно под его ладонью была жаба пупырчатая, а не девичья упругая грудь. Чуть с кровати, придурок, не свалился.

— Прости, пожалуйста, Диан, это нечаянно, я не хотел… — он даже головой замотал себе в помощь, чтобы я лучше усвоила, насколько он не хотел.

Отлично! Ну, спасибо — успокоил!

— Не хотел?! — ехидно спрашиваю я, указывая пальцем на улику, говорившую об обратном.

Феликс опустил взгляд на свою выпирающую сквозь трусы улику и пожал плечами.

— Обычная мужская физиология, если тебе вдруг неизвестно.

Теперь я почувствовала себя совершенно дремучей дурой, которая спросонья перепутала большую и чистую любовь с банальной утренней эрекцией.

Мне вдруг захотелось, чтобы под тяжестью моего конфуза разверзся пол, и я бы рухнула до первого этажа, лишь бы не смотреть в глаза этому мальчишке. И хорошо бы на голову Химере, чтоб уж разом решить все проблемы.

— Диана, прости, я совсем не то говорю, — Феликс поморщился и вцепился пятерней себе в волосы. — Ты, наверное, самая красивая девушка на свете, но… Нет-точно самая красивая!

— Но?.. — со смесью ярости и смущения напомнила я, прикрывая одеялом себя красивую.

— Я… со мной… Фу-ух, вот я идиот! Короче, меня не заводит женское тело.

— Да ладно? — я со скепсисом осмотрела его утренний стояк.

Бланка, твою мать, что за придурка ты мне всучила? Да он не от рук, а от головы напрочь отбился! А сама, небось, ржешь теперь надо мной?!