Танец на крыльях

— Есть хочу зверски, — отдышавшись, я удобно устроилась на Феликсе.

— Такая же фигня. Я заказал завтрак к десяти, несколько минут потерпишь? Не думал, что ты раньше проснешься. У Реми занятия сегодня до двух?

— Нет, до двенадцати. Мы даже успеем все вместе пообедать, а потом проводим тебя в аэропорт, — говорю почти весело, но хочется взвыть. — Ты хотел поговорить…

— Давай лучше после завтрака, — Фели улыбается и пытается отвлечь меня щекоткой.

— Говори! — я моментально скатываюсь с его тела, отбрасываю обнимающие меня руки и, прикрывшись одеялом, принимаю сидячее положение.

Феликс слегка отодвинулся от меня и тоже сел, откинувшись на спинку кровати.

— Вчера я встречался с Реми. Он предположил, что ты его мама, а я не стал отрицать, — выдает он на одной ровной ноте.

Мое воображение тут же рисует самые негативные последствия, а мозг мобилизует все резервы для борьбы с теми самыми последствиями.

— Это все? — спрашиваю жестко и холодно.

В этот момент я вижу перед собой очередного самоуверенного самца, засунувшего свой нос в чужой расклад.

— Кажется, твой сын очень рад этой рокировке и не собирается трепать языком. А ты чем-то недовольна? — Феликс прищуривается. А от его ласкового тона не остается и следа.

— Какое ты имел право подвергать риску наши отношения с Реми? — рявкаю, не пытаясь скрывать свою ярость.

— Серьезно? Не ты ли притащилась сюда, чтобы раскрыть пацану правду, хотя я просил тебя не торопиться? Но в последний момент ты сдулась и умудрилась запутать ситуацию еще больше, чем только разозлила Реми. Поправь меня, милая, если я ошибся.

— Но это только наши с ним отношения! А ты…

Феликс метнулся ко мне и, опрокинув меня на спину, придавил своим телом.

— И что же я, Диана? Проредил вашу ху*вую грядку с сорняками? Что я за хер такой, да? Ну, говори!

— Ты мне делаешь больно, — я пытаюсь ерзать под тяжелым телом и освободить из плена руки.

— Ты!.. Делаешь мне больно!.. Когда включаешь холодную стерву и пытаешься меня прогнуть! А чтобы скинуть меня, тебе достаточно просто сильнее сдавить мои яйца, они ведь и так давно в твоих руках, сука.

Феликс приподнимается, но я обхватываю его за шею.

— Прости, — шепчу, еле сдерживая слезы. — Я просто испугалась… растерялась… Феликс продолжает нависать надо мной, удерживаясь на локтях.

— Не надо дрессировать меня, детка, я и так твой… полностью. И я всегда тебя слышу и понимаю…

Он встал, мягко отстранив мои руки, а я словно опору потеряла.

 Где-то я ошиблась…

В дверь постучали, и я вскинула вопросительный взгляд на Феликса… на его крепкие ягодицы…

— Завтрак прибыл, — прокомментировал он, закрываясь в ванной комнате.

— А ты? — бросила я вдогонку.

— Я не голоден, — донеслось из-за двери.

Что-то я тоже… И кто здесь кого дрессирует?

36.2 Диана

Стоящий на огромном подносе сытный и ароматный завтрак сейчас вызывает приступ тошноты.

Реми все знает!.. Мне очень страшно… Но его сообщения говорят о том, что он рад этой новости. Да они буквально кричат об этом! И о том, что мой сын меня по- прежнему любит.

А у меня на душе так паршиво, словно в небе солнце погасло… навсегда. Это Фели — мое Солнце. Мой родной, любимый, заботливый и щедрый. А я поступила с ним, как предательница. Как я смогла сказать ему такое?..

Феликс выходит из ванной комнаты и бросает удивленный взгляд на нетронутый завтрак. Он больше не хмурится и не злится. Но я вижу, что он не со мной…

— Тебе надо поесть, Ди. У нас совсем немного времени.

— Я не могу без тебя, — говорю полушепотом и приближаюсь к Фели. Я хотела сказать, что не смогу завтракать без него, но так звучит даже правильнее. Я ничего не хочу без него…

На его бедрах банное полотенце… Зачем оно ему сейчас… рядом со мной?..

Я подхожу совсем близко… Провожу пальцами по его груди, животу, задеваю край полотенца и тяну вниз. Отбрасываю ненужную тряпку в сторону и опускаюсь на колени. Хм… Не очень-то он мне рад…

— Мой напарник сейчас не в духе, — вторит моим мыслям Феликс.

— Я сумею поднять его боевой дух, — шепчу я и провожу языком по всей длине.

Фели резко вздергивает меня вверх и прижимает к своему телу.

— Что ты сейчас пытаешься сделать? — спрашивает со злом.

— Хочу, чтобы тебе было хорошо… — я обнимаю его обнаженный торс и провожу носом по плечу, с наслаждением вдыхая любимый запах.

— Какая же ты глупая девчонка! Оттого, что ты ведешь себя, как провинившаяся шлюха, мне хорошо не станет.

— Ночью вам обоим это нравилось! — я стараюсь говорить спокойно, не показывая, что его слова меня задели.

— Детка, ты будешь сосать мой член только по большой любви к нам обоим! Ясно? А сейчас ты так пытаешься просить прощения. Я заочно тебя прощаю за все, что ты сделала или сделаешь, только будь всегда со мной искренна.

— Фели, но ты не можешь сомневаться в моих чувствах… Вы с Реми — самое дорогое, что есть в моей жизни… Ты ведь знаешь, что я люблю тебя всегда, даже, когда злюсь и раню тебя словами.

— Конечно, любишь. Не так остро, как я, но знаю, что любишь.

Он осторожно зарывается пальцами в мои волосы, почти невесомо целует мои глаза, нос, проводит языком по губам…