Танец на крыльях

— Я горжусь тобой, мой мальчик, — шепчу Одиссею, когда он помогает мне снять полушубок.

Он так красиво отшил от меня Гену с Женечкой, что я с трудом сдержала смех, глядя, как у двух великолепных самцов перекатываются желваки на скулах. Но парни повели себя снисходительно-вежливо и отпустили нас с миром. Ненадолго, конечно.

— Ну, а зачем тебе, моя прелесть, адвокат, которого способен пнуть любой молокосос? Я обязан быть достойным тебя кавалером.

— Ты очень достоин, дорогой, но и Гена — не любой молокосос, — в зеркальном отражении вижу, как недовольно кривится мой отважный пупсик. Но если я сейчас потреплю его упитанную щечку, нервы моего адвоката могут не выдержать.

— Ну, пожалуй, теперь, когда ты без шубки, в обществе этих борзых щенков тебе будет гораздо безопаснее, — ворчит Одиссей и стряхивает с моего рукава несуществующую пылинку.

Я радуюсь, что Оди это понимает и тому, что он уже нетерпеливо высматривает своих знакомых. Моему умнице адвокату здесь не будет скучно. А мне и подавно! Пока прячусь за колонной, я уже успела заметить слоноподобную фигуру Карабаса. Сейчас он присел на уши Женечке, но это лишь до тех пор, пока я не отправилась в зал и он меня не заметил.

Сегодня здесь много интересных и нужных мне людей, которым не терпится со мной познакомиться, пусть пока они и не знают об этом. Возвращаю взгляд к зеркалу, чтобы осмотреть себя перед большой охотой.

Комбинезон модного цвета шамуа, а по-русски — кремовый с бронзовым отливом, почти сливается с цветом моей кожи и мягко облегает фигуру. Вся провокация в фасоне и цвете. А еще в узком и очень глубоком вырезе, обнажающим тонкую полоску кожи. Тот вариант, когда ничего не видно, и всем хочется заглянуть.

Украшений на мне, как обычно, минимум — неизменные серьги и кольцо, но сегодня впервые за много лет я выгуливаю свои часы — подарок Демона. Сейчас они для меня особенно дороги и речь, конечно, не о баснословной стоимости этого аксессуара.

У входа в ресторанный зал перед нами снова возник мистер Тестостерон.

— Слушай, Оди, — тихо прогудел Гена, заглушая музыку, — ты, конечно, мегамозг, и вообще мужик хоть куда, но…

— Но горе мне от ума, Геннадий! — перебил его Одиссей, скорбно сложив пухлые ручки на груди. — Моя спутница выбирает грубую силу. Сберегите мне, пожалуйста, девочку до конца этого фуршета.

— Так, отгребай уже, Эйнштейн, пока грубая сила ненароком не взболтала твое серое вещество в голубой пудинг.

Оба парня мне очень симпатичны, и ставить их на место и омрачать праздничное настроение совсем не хочется.

— Не ссорьтесь, мальчики! — капризно пропищала я, введя дуэлянтов в шоковое состояние. И, завладев вниманием обоих, завершила: — Знаете, древние мудрые китайцы говорили: "Хижина, где смеются, богаче дворца, где дерутся".

Одиссей расплылся в улыбке и даже не стал указывать мне на некорректную формулировку оной мудрости.

— Звезда моя, давай — взбей уже эти сливки общества, но, если что, я рядом, — напутствовал мой пупсик и, кажется, с облегчением рванул в зал ресторана.

— Моя умничка, — шепчу ему вслед.

— Так хочется пожать горло этому гению, — протрубил Гена и в этот момент ему на плечо опустилась дружеская ладонь.

— Маленький, чем тебя так обидел этот дерзкий голубой моллюск? — со смехом поинтересовался Женечка. Своей второй рукой он по-хозяйски притянул меня к себе, заглянул в вырез на груди и жарко прошептал, касаясь губами мочки уха: — Полцарства за то, чтобы мой член прогулялся в этот целомудренный вырез.

— Э-э, больше двух — говорят громко! — оскорбился Гена. — Меня ее адвокат, кстати, придурком обозвал… завуалированно…

— Ну ты бы задвинул ему про китов… голубых, а этот Одиссей как раз короче того самого музейного куска рыбьего пЭниса, — заржал Женя, при этом пустив в ход вторую конечность, которой оглаживал мой живот.

Сейчас его прикосновения были гораздо интимнее, чем если бы он мял мою грудь. Вот же кобель похотливый.

— Ну, что, красивая, каков твой положительный ответ?

— Можешь рискнуть прогуляться, зайка, если подпрыгнешь.

Я прижалась к нему теснее, аккуратно пристроила обе шпильки на носы его начищенных туфель и перенесла вес на пятки. Женечка взвыл, но, поскольку еще продолжал меня обнимать, схватил в охапку и вздернул вверх.

— Бля*ь! Ну ты же девочка, Диана, что же ты такая резкая? — он переставил меня в сторону и уставился на свои примятые носы. — Пи*дец! Копыта отдавила и весь сюрприз мне испортила!

— А ты рога задействуй, пока их еще не сбили, — я оттолкнула Женю и устремилась навстречу мчавшемуся ко мне, как огромный локомотив, Карабасу.

Но успела услышать за спиной рычащий бас Гены:

— Евгений, нецензурно выражаться в присутствии леди — это признак ху*вого воспитания.

— А как быть, когда леди — сука?

— Диана, лапушка, как же давно мы не виделись, — загудел Карабас и попытался поймать меня в плен своих ручищ, но я ловко увернулась от объятий и протянула ему сразу обе руки. Пусть мусолит, потом салфеточкой протру. — Тебе уже сегодня сказали, что ты божественно прекрасна?

 — Не поверите, Олег Константинович, но Вы первый.