Танец на закате

– Это от природы, – усмехнулся он. – А теперь… марш мыть руки!

Вернувшись из туалета, они обнаружили, что их столик завален едой. Она дымилась, распространяя ароматы и подстегивая аппетит. И им обоим надолго расхотелось беседовать.

Очистив тарелки и допив вино, они вышли в парк. От вина, плотного ужина и усталости их головы стали беззаботными.

– Сейчас бы нырнуть в бассейн… – протянула она мечтательно.

– Да-а-а… А потом бы принять теплый душ и заснуть…

– И увидеть во сне море…

– И белый парусник на горизонте. Ты любишь море, Астрид?

– Очень. Я выросла на Корсике. А когда мне было тринадцать, мои родители переехали в Париж. Папе предложили работу в Сорбонне, он у меня ученый. Но я не могу долго жить без моря. Время от времени вырываюсь к нему.

– А знаешь, я ведь, когда впервые увидел тебя, назвал тебя русалкой. В тебе есть что-то от моря, – неожиданно признался он.

– Русалкой? Тогда почему не называешь меня так сейчас? Мне нравится. Русалка. Очень романтично. А то знаешь, как меня обычно называют?

– Нет.

– Селедкой.

Энди рассмеялся.

– В этом тоже есть что-то от моря.

– И знаешь, что я делаю, когда кто-то называет меня так?

– Нет, конечно.

– Я кусаюсь. Вот так. – Она схватила его за руку и приготовилась впиться в нее зубами.

Энди рефлекторно одернул руку и расхохотался.

– А зачем ты кусаешься? – спросил он.

– А затем, что я не селедка. Потому что селедки не кусаются, а я могу, если надо. Вот зачем.

Энди подавил смех, сел на край бассейна и усадил ее рядом.

– Нет, ты совсем не селедка. Ты – русалка, – сказал он и невольно провел рукой по ее волосам. – Красивая ты. А селедкой они зовут тебя, потому что завидуют. Но я с этого момента буду называть тебя русалкой. И хоть в Непале нет моря…

– Зато тут есть этот чудесный бассейн, – перебила она. – И я сейчас буду в нем купаться. Это ведь так глупо: сидеть у бассейна и не купаться в нем.

Она встала и одним движением расстегнула змейку своей легкой курточки.

– Подожди… – Энди стал озираться по сторонам. – Ты забыла, что за нами подсматривают? Наверняка балбесы с автоматами сидят где-то в глубине парка.

– А мне наплевать! Пусть смотрят, мне не жалко! – Она быстро сняла с себя курточку и принялась расстегивать джинсы. – А если тебе стыдно смотреть на меня, Куку, можешь отвернуться, потому что я собираюсь купаться голышом! – объявила она громко.

Энди смущенно пожал плечами, но все же отвести глаз от нее не смог. Она осталась в одних трусиках и кружевном лифчике и тут же принялась избавляться от них. Сначала завела руки за спину…

– Застежка… дурацкая… – пробормотала она.

Энди вдруг обнаружил, что у него трясутся руки. Только бы она не попросила его помочь…

– Ты не поможешь мне, Куку? Застежку заело…

В следующий миг она уже стояла к нему спиной и ждала.

– Не проблема, – ответил он, с трудом узнав собственный голос.

Черт! И с какой это стати он так разволновался? Подумаешь, женщина? Ну и что, что красивая? К тому же она еще не совсем голая. Хотя ему сейчас придется помочь ей раздеться. Эта мысль почему-то показалась Энди пыткой.

Он встал и не дыша прикоснулся пальцами к застежке. Так, будто это была не застежка, а часовая мина. Ему нужно было только слегка надавить на края, чтобы она расстегнулась, но почему-то у него не получилось. Может, в этом были виноваты светящиеся при свете фонарей кремовые гладкие плечи? Или запах ванили с миндалем, от которого в голове Энди все поплыло? Интересно, так пахнут все русалки или только эта?

– Ну что ты там возишься, Куку? Забыл, как расстегивать женское белье? – проворчала она нетерпеливо.

Руки Энди отчаянно дрогнули. И застежка открылась. Сама. И ничего от этого не взорвалось. Только Энди почему-то весь покрылся испариной.

– Готово! – самодовольно объявил он и тут же бессильно уселся на край бассейна.

Он видел, как на траву у бассейна упал кружевной лоскуток, вообразивший себя лифчиком, за ним последовали трусики, если можно было их так назвать. А потом за его спиной раздался всплеск воды. И только тогда Энди с облегчением вздохнул.

– Не хочешь ко мне присоединиться, Куку? – весело прокричала она из бассейна.

– Хочу!

Он вскочил и стал раздеваться. А чем он хуже нее? И пусть эти тупые милитаристы, которые прячутся по кустам, завидуют им! И пусть Пьер тоже катится ко всем чертям! Пусть появится сейчас и увидит, как они вдвоем голые плещутся в бассейне!

Но Пьер не появился ни во время их купания, ни после, когда они сидели на краю бассейна и хохотали над каждой глупостью, приходившей в голову. И они забыли о нем, и забыли о том, что они пленники, особенно после того, как, вырядившись в его рубашку, она сходила в ресторан и заказала им еще по бокалу вина. И хотела заказать еще…

– Хватит, Русалка, – остановил ее Энди. – Французское вино не создано для того, чтобы заливать им горе.

– Какое горе? – удивилась она. – У меня нет никакого горя… – Но все же посмурнела. – Горе. Тоже мне, нашел горе. Но пусть приедет. Пусть покажется, и я ему скажу. Все, что еще не успела сказать. Пусть только появится…

Она и без лишнего бокала вина была теперь смелее, чем надо.