Танец на закате

– Спокойной ночи, Русалка, – от неги едва шевеля губами, ответил он.

Как только она скрылась за дверью спальни, Энди стащил с себя джинсы, улегся и погасил свет. И тут же поймал себя на том, что не только продолжает улыбаться, но к тому же сна у него ни в одном глазу. И вместо того, чтобы попытаться заснуть, он пялится в темноту и вспоминает, что за сегодняшний день Русалка два раза поцеловала его: первый раз – при встрече, и второй – только что…

Но разве это повод для того, чтобы лежать теперь с идиотской улыбкой на лице? Разве это говорит о том, что он ей нравится? Совсем нет. Просто она француженка, и у них принято целоваться при встрече и на прощание даже с малознакомыми людьми. Всего лишь привычный для французов ритуал – и ничего больше.

А еще он два раза сегодня обнимал ее. И это было чертовски хорошо. Нет, это было больше, чем чертовски хорошо. Это было правильно. Почему? Он не знал. Просто держать эту девушку в руках было правильно. Вот и все. Казалось, будто в тот момент во всем мире все было на своих местах и в полном порядке…

Но с ее стороны наверняка это было не больше, чем дружеское доверие. Любая женщина на ее месте вела бы себя так же – искала бы защиты в мужчине. И он наверняка вел бы себя так же: пытался бы защитить и утешить…

И все же… Русалка не была любой женщиной и не была любой француженкой. Она была Русалкой, его Русалкой. И ее поцелуи не были для него обычными поцелуями женщины, а держать ее в руках было больше, чем просто утешать женщину. И все это вместе было больше, чем могло вместиться в его голове.

Но что толку лежать теперь, думать об этом и улыбаться? Глупее занятия он просто придумать бы не смог…

Он вздрогнул, когда услышал, как скрипнула дверь спальни. Вслед за скрипом в дверном проеме появился высокий силуэт, окутанный просачивающимся сквозь шторы светом фонарей.

– Куку… ты спишь? – послышался из темноты ее шепот.

– Нет, – ответил он и привстал. – Что, и тебе не спится?

– Не спится. – Она тихо прошла по комнате и села в кресло. – Но ты лежи… и свет не зажигай. Я вот что думаю: раз нам обоим не спится, может, попробуем осуществить операцию «Фантомас» сейчас?

Энди глянул на свои наручные часы с фосфоресцирующим циферблатом.

– Сейчас только три часа.

– Ну и что? Какая разница, три или четыре?

Он привстал и задумался.

– Нет, Русалка, в четыре лучше, потому что тогда, при успехе, нам будет легче поймать попутку и добраться до Покхары, – ответил он. – А сейчас, если они пустятся в погоню за нами… К тому же есть риск напороться на ночной военный патруль.

– Ну и что. Наврем им чего-нибудь. Скажем, что перепутали время, притворимся влюбленными… – оживленно сказала она.

Энди сначала очень понравилась ее идея притвориться влюбленными. Что-что, а это не составит ему никакого труда. И все же ситуация требовала более тщательного обдумывания.

В стране неспокойно, поэтому все дороги до половины пятого утра патрулируются, и ездить по ним не разрешается. А непальский военный патруль интеллигентностью не отличается. Но, может, она и права, может, удастся им чего-нибудь наврать и попросить о помощи. Все же они с Русалкой – гости страны, а у него даже есть разрешение на жительство и бизнес-виза. Он имеет полное право обращаться за помощью к местным властям.

– Ладно, давай попробуем, – наконец ответил он. – Одевайся, собирай вещи…

Она вскочила и исчезла в спальне. Через пару минут появилась с сумкой в руке и протянула ему его рубашку.

– Извини, что пригрелась к твоей рубашке, Куку. Она очень удобная. Спасибо.

– Если все пройдет удачно, я тебе ее подарю. На память об операции «Фантомас». – Он натянул согретую ее теплом рубашку и глянул на ее сумку. – А сумка тебе зачем? Там что, много ценностей?

– Да, – ответила она.

– Разве ты не понимаешь, что с сумкой будет труднее перелезать через ограду? Я вот, например, бросаю здесь свой мотоцикл. И ты могла бы оставить сумку за стойкой администратора и попросить его в записке сохранить ее.

– Нет, – упрямо заявила она. – Я ее оставить не могу.

– Почему, Русалка? Она ведь огромная, и будет нам мешать?

– Нет, я ее не оставлю.

Энди раздраженно вздохнул. Черт побери, он пытается помочь ей избежать крупных неприятностей, а она не может расстаться со своей сумкой, наверняка набитой каким-то женским барахлом. Она в своем уме?

– Русалка, послушай, если тебе так нужны те вещи, которые в твоей сумке, обещаю, что куплю тебе все это в лучших магазинах Катманду. Только сейчас будет лучше оставить ее здесь.

– Нет, – упрямилась она.

– Почему, Русалка? Ты что, не сможешь пережить день без своих любимых нарядов?

– Это совсем не наряды, Куку. Это деньги, – сказала она.

– Но ведь ты говорила, что у тебя нет денег? Помнишь?

– Помню. Я врала. А ты бы признался первому встречному, что у тебя с собой полмиллиона непальских рупий?

– Полмиллиона? – У Энди раскрылся рот.

– Да. Но это не мои деньги, – спокойно сказала она.

– А чьи они? Чьи эти… полмиллиона? – Энди произнес эту цифру с большим сомнением.

– Это деньги непальских крестьян.

– Каких крестьян, Русалка?

– Бедных.

Энди сел на диван и взялся за голову.