Танец над бездной

Эвелина знала, что по Академии давно гуляют разнообразные слухи по поводу ее неожиданного возвышения. Тяжело признавать преимущества другого человека. Легче списать все на тысячу посторонних причин, начиная от прозаической удачи и заканчивая совсем уж непотребными измышлениями. Так случилось и с нею. Тем более что многие отказывались считать девушку за ровню, узнав, что детство ее прошло на маленьком архипелаге, а первой наставницей была обычная деревенская колдунья, которая даже до обучения стихийной магии не была допущена. Обычная для Эвелины молчаливость и скрытность давали необъятный простор фантазиям. Сплетники еще держали себя в рамках, когда Эвелина приползала после уроков измученной и избитой. Но когда император прислал ей в дар около десятка богатейших нарядов и выделил специально обученную служанку для помощи в переодевании и причесывании, по Академии прокатился настоящий вал слухов.

До Эвелины доносились отголоски этой бури, но она предпочитала не вмешиваться, не считая нужным что-либо опровергать или подтверждать. Такое положение дел вполне ее устраивало – пусть выдумывают все, что угодно, лишь бы не надоедали глупыми расспросами. Но вскоре ей пришлось пожалеть о столь опрометчивом шаге. Пожалуй, иногда легче остановить распространение клеветы в самом начале, чем потом расхлебывать неприятные последствия. А последствия для Эвелины и впрямь оказались плачевными. Именно из-за чьей-то глупой и завистливой выдумки ей пришлось в стенах Академии впервые скрестить боевое оружие не под присмотром императора или дяди, а один на один с сокурсником, даже более того – стать убийцей.

* * *

Эвелина наслаждалась неспешной прогулкой. На острове царила ранняя осень, когда днем еще по-летнему жарко, но вечерами с моря наползает холодный туман, и становится ясно, что зима не за горами. Учебный год начался лишь недавно. Новоприбывшие потихоньку привыкали к строгим порядкам Академии и обживали тесные комнатушки. Старшекурсники сразу после занятий убегали из душных классов на океанское побережье, где купались и загорали, стремясь всей кожей впитать последнюю ласку уходящего лета. Наставники сквозь пальцы смотрели на эти забавы: ученики уже доказали, что способны не сломаться под сильнейшим гнетом опытных знатоков душ и вырастут достойной сменой. Некоторые воспитатели, Эвелина знала точно, даже немного побаивались подрастающих магов. Попробуй осади сейчас такого, а он через пару лет сдаст экзамены и займет в роде место куда выше твоего. Мало кто устоит перед соблазном поквитаться с прежним обидчиком.

В какой-то мере положение спасали учителя чужих семейств. Им-то было все равно, кто перед ними,– талантливый ученик, будущий Высокий или недоучка, по какому-то недоразумению продержавшийся в Академии целых пять лет. Поэтому и действовали они соразмерно проступку. Если, конечно, вопрос не заходил о сородичах. В этом случае справедливости ждать не приходилось. В совсем уж спорных и темных ситуациях обиженный или незаслуженно наказанный имел право просить защиты у куратора Академии – Дэмиена. Только на памяти Эвелины до этого никогда не доходило. Потому как не любили ябедников никто и нигде. Если сам не можешь себя защитить – то как потом ты станешь защищать империю?

Через год курс, на котором училась Эвелина, должен был пройти обряд инициации. Семнадцатилетняя девушка до сих пор оставалась в неведении – через какое именно испытание суждено ей пройти. Но, как ни странно, не испытывала по этому поводу никаких переживаний. Вряд ли император или любой другой из Высочайших в силах придумать экзамен тяжелее тех, что ей уже довелось выдержать.

Девушка, скинув удобные мягкие ботинки и подвернув повыше штанины из плотной темной ткани, опустилась на нагретые солнцем камни пляжа. Набегающие волны лениво перехлестывали через босые пальцы ног и с легким шорохом играли мелкой галькой. Эвелина, зажмурившись, подставила лицо теплому солнышку и вдруг улыбнулась. Все-таки жизнь налаживалась. Занятия стали менее утомительными, император больше не переходил грани вседозволенности, все чаще позволяя своей ученице наслаждаться видимостью равноправных отношений. Даже Ронни стал с племянницей более приветливым. Если дело так пойдет и дальше, то, пожалуй, первый период обучения в Академии вскоре будет вспоминаться лишь как кошмарный сон. Время все лечит, и может так случиться, что последующие годы школы станут для нее счастливейшими в жизни.

Не зря говорят, что Судьба любит посмеяться над своими детьми. Так и сейчас: только Эвелина додумала последнюю мысль, как в отдалении послышался жалобный детский крик. Девушка встрепенулась было, даже вскочила на ноги, впопыхах натягивая обувь, но потом, махнув рукой, вновь села на прежнее место. Незачем переживать из-за чужих проблем. Наставники разберутся.