Танец Огня.

— И на его тоже, — быстро ответила Лора и, не желая развивать эту тему, перешла к другому вопросу: — Макс, я ведь очень не скоро смогу отдать тебе деньги. Наверно, зря ты встрял. Уж вывалила бы сегодня все на родителей до кучи…

— Ага! Им только еще рассказов про ментов, грабежи и вандализм не хватало! Боюсь, Антонину Борисовну тогда вообще не откачали бы.

— Ну… может, ты и прав… И все равно денег у меня в ближайшее время в руках не будет.

— Охотно верю! А если еще и в санитарки пойдешь, то их у тебя вообще никогда не будет, а не только в ближайшее время!

— Нет! Я обязательно как-то извернусь… заработаю… Летом где-нибудь. Я найду способ. Ты же меня знаешь: если я чего-то хочу, то обычно добиваюсь этого!

— Послушай, Лора… — Тахтаев начал это каким-то совсем другим, не дурашливым, как обычно, а очень серьезным голосом. — …не нужно мне отдавать деньги. Я их для тебя заработал. Сам. Ни у кого не занимал. Честное слово. А ты… Ты ведь о чем-то поговорить со мной хотела. О чем? Я тебя слушаю.

Лора посмотрела в глаза Максима и задумалась. А надо ли спрашивать его о том, о чем хотела? О таких вещах, наверно, не спрашивают. О них люди сами говорят, если захотят.

Молчание затягивалось. Тахтаев отвернулся от Лоры и, глядя строго в лобовое стекло машины, медленно произнес:

— Ну… тогда я сам скажу… Я вижу, что интересен тебе только как друг детства. Хоть нас мамаши уже давно виртуально поженили, но все это несерьезно. У тебя нет ко мне никаких романтических чувств. Мне кажется, что ты иногда даже стараешься полюбить меня, но у тебя ничего не получается, а потому — брось стараться. Лорка… А вот я… — Макс помолчал, нервно потер рукой подбородок, потом, упрямо качнув головой, все же продолжил: — Вдруг дико влюбился в тебя, в девчонку, которой помогал куличики строить в песочнице и учил на велосипеде кататься… Но это тебя ни к чему не обязывает. Тебе всего пятнадцать. И я ни на что не имею права рассчитывать. Но я буду ждать тебя, сколько смогу… А если не дождусь, то, как сказал твой отец, женюсь на ком-нибудь другом. Хоть на той же Ирме… Надеюсь, ты не против? Он повернулся к Лоре и как-то тихо улыбнулся.

Она покачала головой и тоже улыбнулась ему, ласково и нежно. Макс без всяких просьб с ее стороны сказал сейчас именно то, что было ей так необходимо. Он сказал, что любит ее, но его слова не вызвали в ней почти никакой ответной реакции, кроме тихой нежности. Лора поняла, что не Тахтаев — тот человек, от которого она хотела бы слышать эти слова. Будет еще в ее жизни кто-то другой, от признания которого она все же сможет ответно зажечься факелом. Она будет еще счастлива, как Таня Николина! Будет! Она очень хочет этого!

Глава 8 Я люблю тебя

У Львов отличное здоровье и железные нервы, но слабое место все-таки есть. Это нежное, чувствительное сердце, жаждущее любви.

В школе не было Сергея Мищенко и Наташи Степановой. Лору почему-то это задело. С того дня, когда Мищенко рассказал ей про происки Валеры Шкафа, они почти не разговаривали. Лора, конечно, попыталась поблагодарить его за важные сведения, с помощью которых с Егора Майорова были сняты все предъявленные обвинения, но Сергей отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и, бросив: «Не стоит благодарностей, мадемуазель Лоран», смешался с группой одноклассников. Лора тогда презрительно поджала губы и сказала себе, что с этих пор не удостоит Мищенко даже взглядом. Но почему-то удостаивала. Тайных взглядов искоса. Сергей их не замечал. Или не хотел замечать. Он часто болтал на переменах со Степановой, и однажды Лоре даже показалось, что он быстро поцеловал Наташу в висок. Как же ей это не понравилось! Как сильно не понравилось!

С момента того мимолетного поцелуя Лора принялась наблюдать и за Степановой. Ничего особенного в ней не было. Девчонка, как девчонка. Без изюминки. Накрашена чрезмерно. Явно не хватает вкуса. И шмотки с вещевого рынка. Сплошной самопал. И учится — так себе… На литературе двух слов связать не может. Еще бы: лобик узенький, извилин, похоже, нехватка.