Танец песчинок

Деньги, полученные от детектива, лежат в поясном ремне вместе с остальными накоплениями. Банкноты собраны в одном кармане, а монетки рассортированы по разным, чтобы не стучали друг об друга. Мерк всегда носит все деньги с собой. Дома оставлять слишком боязно – кто его знает, кто их там найдёт.

На самом деле мальчик знает, кто может их там найти, но ему не хватает смелости, чтобы признаться в этом самому себе.

Мерк сглатывает ком, застрявший в горле, и пытается подумать о чём-нибудь другом. Как назло, другие мысли тоже не из приятных. И зачем он только проболтался детективу про вездеход? Наверняка тот подумал, что это глупая шутка или мечта, которой не суждено стать реальностью. Грабовски похож на человека, разбирающегося в подобных мечтах…

Но всё-таки детектив ничего не сказал. Может, не желал расстраивать?

Мерк трясёт головой, выгоняя размышления прочь. Сейчас на них нет времени. Нужно проникнуть на вокзал. Пусть ночью тут побывали люди Барона, Легбы и много кто ещё, но что-то могло остаться. То, что не подошло остальным. Или то, что они упустили из виду.

Преодолев робость, которая больше похожа на страх, мальчик скользит к входу. Глубоко вздохнув, он быстро заглядывает внутрь и тут же отшатывается, прижимаясь к тёплому кирпичу здания.

Внутри вокзала только песок.

Привычная картина – кого в Медине можно удивить песком? – придаёт решимости, и Мерк заходит внутрь.

Аккуратно ступая особым, шаркающим шагом, которому его научили приятели, мальчик движется вперёд, тут же заметая собственные следы. Всего пара часов, и ветер сам справится с этим, но вдруг за это время на вокзале побывает ещё кто-то?

Может быть, он пожалует прямо сейчас…

Мерк быстро минует пустынные коридоры. Тёмные углы страшат его. Вдобавок, возникает ощущение постороннего взгляда, который тянется к мальчику со всех сторон сразу.

Это взгляд слишком чужой даже для Медины, где все чужие друг другу.

В помещении, которое, должно быть, служило Доку кабинетом, Мерк ненадолго останавливается. Во-первых, свет, льющийся из окна, разгоняет вокзальный сумрак, потому ощущение чужого взгляда стихает. Во-вторых, Мерк надеется отыскать здесь что-нибудь стоящее.

Первоначально внимание мальчика привлекают крупинки чёрного песка, разбросанные тут и там. Он берёт одну, катает на ладони, но не ощущает ничего. Песок вполне обычен, исключая цвет. Вряд ли это может что-нибудь стоить. Чего-чего, а песка в Медине хватает.

Мерк отбрасывает чёрную песчинку в сторону, не замечая, как перед её приземлением обычный песок Медины отступает, обнажая пол.

Затем взгляд обращается к пустым книжным полкам – наверняка их содержимое растащили, но что если где-то спрятан тайный ящик? Мерк тщательно прощупывает ссохшееся дерево, нажимая на каждое лаковое пятно, которое кажется ему секретной кнопкой.

Как и прежде, с песчинкой, Мерк не находит ничего и быстро разочаровывается. Даже не ищет способа дотянуться до верхних полок.

Надежды мальчика найти что-то интересное таят с каждой секундой. «Глупо было думать, что тут не всё обшарили», – хмурится Мерк и с досады пинает стол Дока. Получается не сильно, но чувствительно – тонкая прохудившаяся кожа сапог почти не смягчает удара, и мальчик болезненно морщится.

Он двигается к выходу, но не сворачивает налево, чтобы вернуться на улицу, а направляется вправо. Старые, ещё различимые следы ведут в ту сторону.

«Детектив, – Мерк чувствует, что сердце забилось быстрее. – Он туда ходил, и я схожу».

Мальчик выходит на перрон. Мерка, в отличие от Грабовски, вид поезда не пугает, а восхищает. Подобные штуки он раньше видел только на картинках или в кинофильмах. Без сомнения, один только поезд стоит посещения вокзала.

Все страхи отступают. Мерк уже предвкушает, как будет рассказывать приятелям о поезде. Возможно, ему не поверят, но в таком случае всегда можно предложить друзьям прогуляться сюда вместе. И лучше всего ночью, чтобы проверить, у кого хватит храбрости.

Подойдя к поезду, Мерк рассматривает его с восторгом. Чёрные огромные колёса, матовая тёмно-зелёная поверхность корпуса, труба, из которой когда-то шёл дым. Как и все, он слышал эти рассказы, но до сегодняшнего дня не верил ни в один из них.

Мальчик замечает на корпусе локомотива небольшую табличку. Она будто покрыта угольной пылью, но контуры букв можно рассмотреть – кто-то потратил силы и время, чтобы оттереть их.

– Без-вре-мень-е, – по слогам читает Мерк и вздрагивает от раздавшегося лязга.

Прозвучавшее слово запускает скрытый, дремавший до этого времени механизм. Поезд словно вздыхает, а затем начинает дрожать. Сначала это мерное дребезжание, какое бывает у старого холодильника, но постепенно скорость и сила возрастают, и вот уже силуэт поезда становится мутным и неуловимым. Так бывает, когда волны раскалённого воздуха смазывают очертания силуэтов.

Но сегодня не жарко, а просто тепло. К тому же, сам поезд, по ощущениям, остаётся холодным.

«Всегда холодным. Как труп», – понимает Мерк.