Танец с драконами

— Скажи мне, насколько я могу доверять магистру Иллирио? — при звуке этого имени она подняла глаза. — Настолько? — усмехнувшись, он скрестил свои хилые ноги и сделал глоток. — Я не собираюсь играть в его игры, что бы этот торговец сыром для меня ни придумал, но как я могу отказать ему? У ворот стража. Может, ты могла бы вывести меня, спрятав под юбкой? Я был бы так тебе благодарен! Я бы даже женился на тебе. У меня уже есть две жены, почему бы не обзавестись третьей. Ах, да, где же нам жить? — он выдал ей самую приятную улыбку из тех, что может изобразить человек, у которого нет половины носа. — Я тебе не говорил, что у меня есть племянница в Солнечном Копье? С Мирцеллой я бы мог сотворить в Дорне отличный переполох. Я бы мог устроить войну между племянницей и племянником, разве это не забавно?

Прачка повесила одну из туник Иллирио на веревку. Та была такой огромной, что легко могла бы служить парусом.

— Мне должно быть стыдно от подобных темных мыслей, ты совершенно права. Вместо этого я лучше отправлюсь на Стену. Говорят, что все грехи прощаются, когда вступаешь в Ночной Дозор. Однако в этом случае, боюсь, мне не позволят оставить тебя, милашка. Никаких женщин в Дозоре, никаких симпатичных конопатых женушек, которые могли бы согреть холодную постель, только холодный ветер, солонина и немного пива. Как думаете, миледи, я буду казаться выше в черном? — он вновь наполнил чашу. — Что скажешь? Север или юг? Стоит ли мне отправиться искупать грехи или лучше наделать новых?

Прачка бросила на него прощальный взгляд, забрала корзину и ушла. Похоже, мне не удается долго удерживать при себе жен, подумал Тирион. Как-то незаметно его бутыль опустела. Может, стоит пойти наполнить ее вновь? Однако от крепленого вина кружилась голова, а ступенки в подвале были довольно крутыми.

— Куда отправляются шлюхи? — спросил он у белья, качающегося на веревке.

Возможно, об этом стоило спросить у прачки. Не подумай, что я считаю тебя шлюхой, дорогая, но может ты знаешь, куда они отправляются? Или у отца. "Куда все шлюхи отправляются", сказал тогда лорд Тайвин. Она любила меня. Она была дочкой ремесленника, она полюбила меня, вышла замуж, доверилась мне.

Пустая бутыль выскользнула из рук и покатилась по плиткам двора. Тирион слез со скамьи и пошел ее поднимать. Наклонившись, он заметил несколько грибов, растущих среди треснувших плит. Они были белыми, с пятнышками и ребристой кроваво-красной мякотью под шляпкой. Карлик вырвал один из них и понюхал. Восхитительно, подумал он, и смертельно опасно.

Грибов было ровно семь. Может, Семеро пытаются ему что-то этим сказать? Он собрал все, стащил с веревки перчатку и бережно завернул их, после чего спрятал в карман. От этих усилий у него закружилась голова, поэтому он взобрался обратно на скамью, свернулся калачиком и закрыл глаза. Проснувшись, он обнаружил, что снова лежит в спальне, утопая в перине, а какая-то юная блондинка трясет его за плечо.

— Милорд, — сказала она. — Ваша ванна готова. Магистр Иллирио ожидает вас к трапезе через час.

Тирион оттолкнулся от подушек, положив голову на руки.

— Мне снится, или ты действительно разговариваешь на Общем языке?

— Да, милорд. Меня купили, чтобы услаждать короля, — она была голубоглазой и светлокожей, юной и гибкой.

— Уверен, что ты с этим справилась. Мне нужно выпить.

Она налила и подала ему чашу:

— Магистр Иллирио приказал, чтобы я терла вам спину и грела постель. Меня зовут…

— Мне это неинтересно. Ты знаешь, куда отправляются шлюхи?

Она покраснела.

— Шлюхи отдаются ради денег.

— Или ради украшений, платьев и замков. Но куда они все отправляются?

Девушка не понимала вопроса:

— Это загадка, милорд? Я в них не сильна. Вы скажете отгадку?

Нет, подумал он. Я и сам терпеть не могу загадок.

— Ничего я тебе не скажу. Сделай милость, ответь тем же.

Меня интересует только то, что находится у тебя между ног, едва не вырвалось у него. Слова уже были на языке, но каким-то чудом так и не слетели с губ. Она не Шая, напомнил себе карлик, просто дурочка, которая считает, что я играю с ней в загадки. По правде говоря, даже ее щель не особо интересовала его. Должно быть, я болен, или умер.

— Ванная, говоришь? Что ж, не стоит заставлять ждать великого торговца сыром.

Пока он мылся, девушка мыла его ноги, терла спину и расчесывала волосы. После этого она втерла приятно пахнувшую мазь в его икры, чтобы облегчить боль, и помогла вновь облачиться в детский наряд: старомодные штаны бордового цвета и голубой бархатный дублет, украшенный парчой.